намешано было всякого материала и разных форм: коробки, деревянные ломаные конструкции с торчащими ржавыми гвоздями, грязное тряпье, битая посуда и стекло. Одним словом, то, что отжило свое в доме Ады, а также и тех, кто жил в нем до нее, было выброшено сюда. И так поступали все в округе. Если бы кто-то спросил их, а не раздражает их глаз весь этот хлам, сложенный горами перед их домами, они бы, наверное, только пожали плечами: ну а что, здесь всегда были такие порядки и с чего бы им их менять. Все здесь жили среди грязи и мусора, но никто не обращал на это внимания. Свалки были привычной деталью местного ландшафта, на который смотрели столь же безразлично, как и на траву под ногами.
Лизе не нравилось то место, где она жила. Она, как и многие обитатели Долгово, не хотела здесь жить, хотя и была еще совсем крохотной. Она мечтала попасть в прекрасный-препрекрасный город, такой, какой она видела на картинке, висящей на линялых обоях на стене в ее комнате. Картинка была маленькой, но на ней хорошо были видны светлые дома, увитые зеленью, цветы под окнами и слепящее солнце, щедро освещавшее это чудесное место. Лиза частенько подставляла стул к стене, забиралась на него и долго-долго смотрела на это малюсенькое окошечко в другой мир. Она изучила картинку в деталях, а то, что не уместилось на ней, она рисовала себе в своем воображении. Мысленно она была там, среди красивых домов и ласкового солнца, не спеша шла по улице, впитывая в себя мельчайшие штрихи этого удивительного места, дышала солнечным воздухом, наполненным запахом цветов. Ей не хотелось отрываться от картинки на стене и обращать свои глазки, только что смотревшие на красоту и чистоту, на свалки, грязь и запустение, окружавшие ее повсюду. Мир, в котором она жила, угнетал и печалил ее. Ей было очень неуютно в нем.
– Ну что ты нашла в этом? – удивлялась Ада стояниям Лизы перед картинкой на стене. – Не понимаю.
Лиза ничего не отвечала матери, она чувствовала, что та не поймет, да и не умела она рассказать о том, что жило внутри нее.
Она уже давно присматривалась к этой горе мусора около их дома и думала, как можно это убрать. Ей представлялась совсем чистое пространство с зеленой травкой, на которой можно было бы играть или бегать босыми ножками, когда тепло. Но это большая гора всем своим безобразным видом с превосходством возвышалась над маленькой девочкой, как бы насмешливо говоря: ну, и что ты можешь против меня, смешная глупая девчонка. Однако Лиза не отступала, она прикидывала, что бы можно было с этим сделать.
– Мама, а куда можно переложить весь этот мусор? – спросила она однажды у Ады.
– Как это переложить? – удивилась она. – Куда? Зачем? Ну что за фантазии опять, Лиза?
– Это плохо, что он там лежит. Некрасиво это. И пахнет он. Фу-у-у…
– Да что ж плохого-то? Ну лежит себе и пусть лежит. Вон посмотри, у всех лежит.
– Ну и что, что у всех? – стояла на своем маленькая упрямица. – А у нас будет чисто и красиво.
– Да куда же мы его уберем? – недоумевала Ада. – И как? Руками будем носить?
– Вот, когда я была в мэрии, господин Пьер сказал, что он наведет порядок.
– Опять