за неделю, – подал голос Малин.
И вправду, к ним двигался человек. Он не бежал. По-своему, конечно, торопился, хотя по его лицу было заметно, что он бы предпочел прятаться в своем доме, как и все остальные. Он осторожно присматривался, видать, зрение у него было не из лучших, но разглядев Радомира, уверенности у него стало заметно больше.
– О, святой отец! Зачем вы сюды пожаловали?
– Не слишком-то учтивый болван, даже не поздоровался, – буркнул Малин.
– Мир вам, добрый человек, – чуть склонился Радомир, игнорируя товарища. – Меня зовут Радомир.
– Это честь для всех нас, – отозвался человек. Он был похож на испуганного зайца. – К нам редко заглядывают гости. Все больше в Синявую пущу. Ох, шо ж это я! Простите дурака. Степан. Местный староста.
– Ну что вы, не стоит, – Радомир знал, что иногда учтивость стоит проявить даже с крестьянами. – Ничего особенного ведь не произошло. Странники блуждают везде, а не только по протоптанным местам. Ваша деревня ничем не хуже прочих. И тоже стоит внимания.
– Да-да! – поторопился согласиться староста. – Особо в такие времена, как же. Вон оно шо творится. Всюду война. Царь Девон лютует.
– Дермон, – поправил Радомир.
– Ага-ага. Я и говорю. Все стали бояться. Думають, что здесь тоже война будет.
– В такой-то дыре? – послышался тихий голос сзади.
– Не бойся, Степан. Владыка Небес с нами. Вас это не коснется. Как бишь называется ваше место?
– Серая яма, отец святой.
Даже Анслав не смог сдержать смешка.
– Серая яма будет в порядке, – убежденно заявил Радомир, хотя от этого запаха у него уже начала кружиться голова. Староста выглядел смущенным, и Радомир решил осторожно попробовать:
– Все ли хорошо у вас здесь? Спокойно ли? Все ли здоровы?
– Да, тишь да гладь, отче. Грех жаловаться. Люди они-то больше пугаться любят, – взгляд он, тем временем, опустил. – Здоровы-то почти все.
– Брешет.
– Вижу, добрый человек, тебя что-то мучает. Ты скажи, легче станет.
– Ну… появилась тут хворь одна, отче. Чего греха таить? Авось поможете?
– Расскажи-ка.
– Да воть не знаю, шо и говорить. Все хорошо, а вот Иварь, паренек приболел. Не знаем, шо и делать. И кореньями отпаивали, и к знахарке из Синявой пущи ходили за заговорами…ой – схватился он за рот и выпучил глаза.
– Ты не бойся, Степан. Корить не буду. Все понимаю. За мальца переживали. Я вам тут не судья.
– Не гневайся, отче. У нас и часовенка есть. Просто к нам за десяток лет и не жаловал никто. Ни один святой, ни монах. Растерялися мы.
– Ты про дело говори.
– Дело? Ах, ну да. Иварь. Парень хороший, шустрый был больно, от него только хлопот полон рот был. Мы когда на прошлую зимнюю собиралися тут… Ну да, ну да, понял. В общем, луну тому назад захирел парень. Как лучина истощился. Бегал, прыгал, покоя всем не давал, а тут слег, совсем плох стал и слова странные говорит.
– Какие слова? – напрягся Радомир.
– Не