Бевз поискал глазами девочку, которая плелась шагах в пяти позади него. Взгляд больших глаз был направлен на него и куда-то дальше.
– Идем, – подогнал он ее, надеясь, что этот тон можно будет принять за проявление отцовских чувств. Словно, прочитав его мысли, старик спросил:
– Алексий, а девчушка не устала? Звать ее как?
Разбойник открыл рот, и тут внутри все похолодело. Он уже хотел сказать Надька, когда понял, что это имя ее матери. «Как зовут девчонку?! Надька же называла имя! Быстрее!» Он с испугом взглянул на девочку. Если он назовет другое имя, та возмутится и скажет, что ее зовут по-другому или будет молчать и дальше?
«Она вообще говорить умеет?»
– Так это, я не говорил, что ли?
– Нет.
– Да быть не может! – Бевз начал чувствовать капельки пота, стекающие по спине.
– Говорю же, нет, – странник остановился и внимательно посмотрел на него.
– Вот как. Странно. Обычно всегда нас обоих представляю.
«Какие там есть женские имена? Марыська? Ленка? Аглая?»
– Скажи дяденьке, я Алёна, – раздался тихий голосок, и Бевз удивлённо на нее воззрился, будто камень и вправду заговорил. Потом он сглотнул и добавил:
– Ну да, Аленка. Я ж говорил вроде. Видишь, отец, какая девочка у меня смелая? Сама сказала. – он приблизился и неловко потрепал ее по голове, улыбаясь, как идиот.
«Все-таки не немая. Это плохо».
– И вправду смелая, – согласился Радомир, нахмурившись. Потом лицо его немного разгладилось. – А годков тебе сколько, Алена?
Бевз повернулся к девочке, ожидая услышать ответ. Та неловко переводила взгляд с одного на другого, но молчала.
– Давай же, Алена. Скажи дедушке, – старик издал какой-то булькающий звук, но Бевз не обратил внимания, если не скажет сама, то он ответит, что восемь лет – вид у нее небольшой, хрен этих детей различишь, сколько им.
Девочка немного покраснела, по-прежнему глядя куда-то между ним и стариком, и выпятила свою маленькую ладонь с растопыренными пальцами, а потом добавила к ним еще три.
– Восемь, – радостно улыбнулся Бевз.
– Ага, я уже понял, – кивнул святой старец. – Считать умею.
«Прекрати вести себя, как идиот! Не орел, а дохлая курица какая-то. Даже этот тупой блаженный странно смотрит!»
– Устала? – спросил Бевз, желая поскорее сменить тему. Девочка робко взглянула на него и очень медленно кивнула. – Тогда давай сюда, на шее понесу тебя, хочешь?
Мелкая, была вроде не против. Или хотела выколоть ему глаз, кто разберет этих детей? Он осторожно взял ее подмышки и, подтянув, посадил на шею, маленькие ручки тут же впились ему в голову, а одна ладошка наполовину закрыла обзор.
– Эй, я так ничего не вижу, убери руку, Алена. Алена! – но девочка держала его довольно крепко, наверное, испугалась. – Я не так уж часто беру ее на шею. Она больше с матерью время проводила, – объяснился он, медленно идя вперед.
«Надеюсь, ты не собираешься сидеть на мне весь день, мелкая говняшка».
– Понимаю.