раз уж ты женщина.
Тишина. Время замерло. Ждем. Вот-вот она выйдет, держа руки на затылке.
Но все пошло совсем иначе. Одним прыжком Эбигейл Стенсон перемахнула через веранду, вторым через ограду веранды и мягко, как пума, приземлилась рядом со мной, сгребла меня за шкирку и приставила ствол к моему затылку. Теперь Джим и шериф смотрели на нас сверху, наставив на зверюгу оружие, но было уже поздно.
Зверюга, держа меня под прицелом, толкнула к ближайшей лошади и показала рукой, чтобы я подобрал с травы поводья. Я послушался. Понятно, что пока жив я, жива и она, так что ей нет никакого резона меня убивать – пока. Я чувствовал ее тяжелое дыхание и острый запах пота, когда она перехватила у меня поводья и подтянула аппалузу[2] к себе.
– Отпусти мальца, Эб, – угрожающе произнес шериф.
Эбигейл Стенсон у меня за спиной засмеялась – как будто груда камней покатилась вниз. Смех был не звонким, как у наших молодых прихожанок или у проституток в Боди, а гулким, как из бочки. Так смеются покерные шулера и погонщики быков.
Я обернулся и посмотрел на нее – вот сейчас она вскочит в седло, пришпорит лошадь и помчится, а ей вслед помчатся пули. Но Стенсон держала меня все так же крепко и подставила стремя.
– В седло!
На щеке у нее запеклась кровь, а зубы за полными губами, которые уже не улыбались, показались мне острыми клыками. Я поставил ногу в стремя и вскочил в седло. Странно, но мне захотелось показать ей, что я умею ездить верхом и делаю это хорошо. Может, из-за того, что шериф назвал меня «мальцом», не знаю. Глупо, конечно, но я старался произвести на эту женщину впечатление. Я вынул из стремени ногу, освободил его, и она тоже вскочила в седло. Для этого ей пришлось опустить ружье. Но она мигом повернула лошадь, прикрываясь мной от представителей закона. Лошади не понравилась непривычная тяжесть, нас же было двое, она встряхивала головой и нервно переступала.
– Эб Стенсон! Предупреждаю: если с головы парня упадет хотя бы волосок, виселица покажется тебе раем!
Эб воткнула ствол мне под мышку, а другой рукой подхватила поводья.
– Только попробуй шевельнуться или пустить за мной погоню. Если я замечу тень от твоей шляпы, старик, или твой двадцать второй, шериф, я его пришью. Ясно?
Их обоих перекосило от злости. За меня переживали – это само собой, но, главное, Эб Стенсон их обыграла, унизила, уязвила их гордость.
А что я чувствовал, трудно сказать, я даже перестал бояться, такая творилась дичь. Ногами я чувствовал горячие бока лошади, спиной – Эб Стенсон, под рукой – ствол. И наконец рывок, когда Эб Стенсон пришпорила лошадь. Она скакала, а мы колотились друг о дружку. Ствол винтовки драл мне кожу, но я стиснул зубы и молчал.
Перл Стенсон, Грин Вэлли, Вайоминг
Время от времени Эб оборачивалась и проверяла, не скачет ли за нами шериф с подручными. Я спиной чувствовал ее движения. Винтовку из моей подмышки она вытащила, галоп стал ровнее. Левой рукой Эб держала поводья на лошадиной холке, прямо передо мной, и время