междуречье Араузиона и Роны учинили им настоящий разгром.
События развивались так.
Навстречу пришельцам отправили экспедиционный корпус из двух армий под начальством проконсула Квинта Сервилия Цепиона и консула Гнея Маллия Максима. Военачальники еще в походе переругались и не нашли ничего умнее, как встать двумя лагерями на разных берегах Роны.
Вскоре после этого небольшой патрульный отряд легата Марка Аврелия Скавра был уничтожен авангардом врага. Плененный Скавр простодушно, с чисто римской спесью посоветовал германцам отступить до встречи с основными силами, за что был сожжен заживо. Консул Максим тем временем предложил стоявшему в нескольких милях на левом берегу Цепиону соединиться к его войску, но тот отказался, надеясь единолично покончить с нахальными «дикарями» и стать героем.
Даже пристрастные римские историки свидетельствуют, что германцы и союзные им кельты не хотели воевать. Их вождь Бойориг вступил в переговоры с Максимом, обещая не трогать ничего римского, если им позволят пройти на юг. Но опять получил категорический отказ.
Тем временем Цепион, желая застать врага врасплох, решился на внезапную атаку. Типичный римлянин, он настолько не верил в военные таланты «варваров», несмотря на все предыдущие поражения, что был убежден: противник побежит от одной атаки римской пехоты. Но все получилось наоборот: враг не только не побежал, но окружил и полностью уничтожил войско проконсула, после чего взял приступом укрепленный римский лагерь. Консул Максим то ли не разобрался в ситуации, то ли не успел подготовиться к атаке. Доподлинно неизвестно. Но очень скоро его войско и лагерь тоже были разгромлены исполненными ярости германцами.
«Враги, захватив оба лагеря и огромную добычу, в ходе какого–то неизвестного и невиданного священнодействия уничтожили все, чем овладели. Одежды были порваны и выброшены, золото и серебро сброшено в реку, воинские панцири изрублены, конские фалеры искорежены, сами кони низвергнуты в пучину, а люди повешены на деревьях – в результате ни победитель не насладился ничем <…> ни побежденный не увидел никакого милосердия».
Таков рассказ Павла Орозия.
Простим ему непонимание германских обычаев и мировоззрения. Судя по описанию, германцы как раз получили полное удовлетворение от победы и горячо благодарили за нее богов и духов.
Численность армий противников – вопрос сложный (как всегда для столь отдаленной эпохи). Так как это было переселение, то в целом германцев и кельтов было больше, чем римлян. Но с ними были женщины и дети. Соответственно, количество боеспособных мужчин, видимо, было сопоставимо с общим числом легионеров.
В данных о потерях, понесенных римлянами, историки Вечного города расходятся. По Гранию Лициниану, который ссылается на современника событий Рутилия Руфа, погибло 70 000 легионеров и легковооруженных пехотинцев, что косвенно говорит о том, что всего было, видимо, 4 легиона, штатная численность которых и число союзников были увеличены