«Аббат», сам поражаясь собственному безрассудству.
– Со мно-ой?
Яков внимательно посмотрел на него, задирая на лоб сетчатую маску, и вытянул руку:
– «Спецуха» в багажнике.
Шустро облачившись, Бертран зашагал за Лотом. Смотреть окрест через системку ночного видения ему было непривычно, он то и дело оступался, но постепенно освоился, даже намек на уверенность почувствовал.
Тут Яков резко остановился, и «Аббат» ударился ему в спину.
– Тихо!
Бертран замер. Ночь была тиха, ни единого дуновенья, поэтому шорохи не гасили человеческие голоса:
– Что мы тут топчемся? Они давно к реке сквозанули!
– Тебе что, больше всех надо? Сказали: прочесывать, вот и прочесывай.
– Отстань, противный!
Лот скользнул к огромному дубу в три обхвата, прижался к стволу, и замер. «Аббат» присел, прячась среди здоровенных, узловатых корневищ.
Группа «розовых» разошлась, удлиняя цепь, и продолжила движение, поводя стволами автоматов, бдительно оглядывая деревья и подлесок.
Щуплый боевик, загребая ногами, чуть не упал, обходя дуб, и Яков заботливо придержал его, тут же вырубая. «Розовый» обвис у него на руках, и Лот молча указал Бертрану – хватай за ноги. «Аббат» живо подхватил пленного за нижние конечности, и перевозчики поволокли свою добычу, с быстрого шага переходя на трусцу.
Джип заговорщицки подмигнул подфарником, но Яков не стал грузить «языка» в багажник – окунув «розового» в Сену, он резко вытащил его, закрывая хрипящий и булькающий рот боевика рукой.
– Не так громко, – тихо проговорил Лот. – Сейчас я уберу ладонь, а ты не будешь кричать. Если разорешься, то умрешь на этом самом месте. Понял?
«Розовый», таращивший глаза, закивал. Яков убрал руку.
– Мне не нужна твоя жизнь, – холодно сказал он, – но я с легкостью оформлю тебя в «двухсотые».
– П-понял, – просипел «язык».
Лот внимательно посмотрел на него.
– Тогда сыграем в одну интересную игру, – медленно проговорил он. – Я буду спрашивать, ты – отвечать. Если я не услышу ответа, то сломаю тебе палец. Извини, уж таковы правила этой игры. Начали. Как звать?
– М-мейсонье.
– Ты из команды Большого Эрнеста?
– Да!
– Можно и тише.
– Да-а…
– А блокпост на шоссе?
– Это совместная операция, силовиков и добробатовцев.
– Кого-кого?
– Наша боевая группа, – похвастался Мейсонье, – легализована на прошлой неделе. Теперь мы – это два добровольческих батальона, «Иль-де-Франс» и «Шампань». Я – из «Шампани».
– Ни фига себе… Большой Эрнест в рост пошел…
Яков задумался. Эрнест Хартман реально был большим – ростом выше двух метров, и в сверхтяжелом весе. Этот американец-гомосек, отягощенный наполеоновским «комплексом полноценности», провозгласил целью мирового ЛГБТ-сообщества построение «новой цивилизации», в которой натуралам не было места.
В лучшем случае, их уделом станет