на автомобиле или мотоцикле по своим делам людям. Появление камней Игорь объяснил доступно для понимания:
– Это у нас такой ремонт дорог. Просто берут и насыпают гравия с горкой в большие ямы вперемешку с камнями, а в итоге эти булыжники, маленькие и большие, по всей дороге раскиданы. А это, братец, опасное дело, мне один раз так было: дочке, играющей в песочнице у дороги, в лоб камнем зарядило. Отскочило из-под колеса пролетевшего мимо на большой скорости мотоцикла. Представь, что тебе гольфист с метра в рыло заехал, да причём клюшкой, да ещё и острой. Ха-ха. Знал бы, кто это был тогда, башку ему самому расшиб бы. До сих пор у Татьяны шрам на лбу.
В тот день, который описывал Игорь, бабушка делала всё то же самое, что и обычно. Она лишь меняла фронт работ по настроению, выходя то на одну улицу, то на другую. Никто не знал, во сколько она встаёт на свою «работу», никто также не знал, когда она её заканчивает: она встречала бормотанием самых ранних пташек (железнодорожников, охранников со смены) и провожала, молчаливо делая своё дело, последнего проходящего по улице гуляку, заворачивала за угол и растворялась в густоте зелёных листьев или исчезала за высокими сугробами. Да за ней никто, в общем-то, и не следил никогда.
Как признался Игорь, её никто никогда и не трогал. Все попытки заговорить с ней проваливались. Хоть она никому и не отвечала, но с ней всё же многие здоровались простым: «Привет, бабушка». Её уважали, она делала, как казалось многим, больше, чем те, от кого этого больше всего ждали. Молодые и не очень матушки просили своих детей поприветствовать бабушку, мол, ей это будет приятно. Но она, не замечая происходящего вокруг, делала смиренно своё дело, делала дороги чище, иногда настолько идеально, что утром, когда Игорь уходил на работу (основная работа его – секьюрити в открывшейся недавно «Пятёрочке»), дорога была вся в камнях, а когда возвращался домой около одиннадцати вечера, количество камешков можно было сосчитать по пальцам обоих рук.
Сам же Игорь переехал в Горножилинск шесть лет назад и все эти годы он каждое утро видел эту бабушку. Он мне также признался, что горожане в шутку её называют Валька, потому что надоело догадки строить насчет её имени. Придумали сами. Говорю же, не хватает им самовыражения. На мой вопрос: «А что она делает зимой, когда заметает камни?» он ответил, что она протаптывает тропинки на обочине для детей, которые в школу идут, потому что тротуары у нас есть только у домов руководителей района (трактором проходят!) и у самой школы: по проекту положено.
Иногда верующие люди, часто посещающие церковь, а не только после периодов безостановочного запоя, видели Вальку там. Она стояла и покачивалась вперёд-назад, как маятник Фуко, а вот бормотала громче обычного. Молитвы её были не очень-то разборчивы.
Игорь резко переключился с истории о мусорном пакете и его прогулке на ту часть рассказа, в которой он поведал мне о том, что именно случилось