видел, в Иркутске, летом. Там Седов гастролировал. Красиво…
– Как думаешь, возьмут?
– Ты шоффер, тебя точно возьмут.
– Ну, ты тоже не хлебопашец, – Рудольф усмехнулся и помолчал. – Да, Тима, представляешь… Оказаться рядом, дотронуться рукой…
– Просто не верится, Рудя…
И вот ясным майским утром их торжественно построили на плацу. Теплый ветерок, который нес от вокзала запахи железной дороги, а от дальних сопок за рекой – аромат распускающейся зелени, дразнил и словно звал куда-то. У знамени стоял командир роты, подполковник – солидный, с бородой. Рядом с ним расположились другие офицеры. А сбоку еще трое: незнакомый штабс-капитан, невысокий, худенький, с суровым лицом и лихо закрученными усами, тот самый хмурый высокий поручик и еще один поручик, потолще и ростом пониже. Выглядели они нарядно и празднично, солнце подсвечивало их из-за спины, и казалось, что три офицера словно охвачены ярким ореолом. Да и вообще все это утро, казалось, тянулось вверх, к голубому безоблачному небу.
Командир роты, очень представительный в пенсне, при ордене на груди и шашке на боку, торжественно сообщил о создании авиаотряда, и адъютант стал зачитывать список нижних чинов, которые выходили из общего строя и становились около офицеров в колонну по два. Сначала вызвали ту тихую группу – Рудольф уже знал, что они приехали из Офицерской Воздушной школы, из Гатчины. Четырнадцать человек, мотористы и столяры-сборщики аэропланов… Вот же повезло! Потом стали вызывать других солдат, и наконец… Наконец вызвали его. Рудольфа. Единственного из третьего взвода… Эх, Тима…
Рудольф с бьющимся сердцем стоял теперь напротив казарм, напротив строя роты. Дальние сопки, которые сейчас оказались справа, словно выросли и стали ближе. А солнце, которое теперь светило сзади и слева, отбрасывало на плац тень от их строя, ровную и четкую. Им говорили что-то еще, что-то важное, но слова не касались сознания, потому что все существо было до краев заполнено радостью: он увидит аэропланы, он дотронется до аэропланов, он будет их обслуживать… Словно мощный теплый поток распирал грудь и поднимал его вверх – как водород поднимает аэростат.
Когда торжественная часть закончилась, их подвели к той самой палатке. Штабс-капитан, заложив руки за спину, прошелся вдоль строя новоиспеченного авиаотряда, потом на каблуках повернулся к нижним чинам и сказал, спокойно и негромко:
– Времени у нас с вами нет, нужно готовиться к полетам. Послезавтра выступаем в летние лагеря, на аэродром. Будем строить сараи, потом будем собирать аэропланы. И летать. Сейчас всем получить техническую форму, она в палатке. На матчасти работать только в ней. Увижу кого в обычной форме – выгоню. Дальше под командой поручика Фирсова готовьте оборудование к перевозке на аэродром. Кто до сих пор служил не в пятом взводе, переедете в казарму авиаотряда вечером. Когда места освободятся. А пока за работу. Прошу Вас, господин