это же мой план.
Ральф должен понимать. Они слишком похожи, чтобы он не понял.
– У меня тоже есть план, – делится он.
– Надёжный?
– Нет. В нём замешано слишком много людей.
Конечно, Ральф всё понимает. Он единственный, у кого она просит прощения.
В последний раз она видит Троя на подоконнике собственной комнаты, и это всё глупо и неловко, потому что он долго кидал камушки в её окно, а она делала вид, что спит, пока не услышала звук разбитого стекла. Теперь он сидит на подоконнике; растрёпанный, серьёзный, с букетом «чупа-чупсов».
– Ты пьяный или просто дурак? – Тати мечется в негодовании и поисках скотча.
– Я пришёл сказать, что ты обязана поехать с нами в тур.
Тур. Вот оно – яблоко раздора. Они уже имели этот разговор вчера. Трой сказал, что это их первый тур и он, разумеется, «войдёт в историю!»; она, разумеется, сказала, что не поедет, потому что не может бросить учёбу, а Трой ответил, что у них у всех учёба, но никого это не останавливает. Потом они ещё много чего друг другу сказали, довольно громко и не по делу, а теперь он сидит на её подоконнике с дурацкими конфетами на палочках и зачем-то запускает болезненный разговор по второму кругу.
– Я же сказала, – напоминает она. – Я не могу. Ты можешь.
– Да с чего все взяли, что я могу всё? Я что, грёбаный волшебник Оз?
– Страны Оз.
– Что?
– Волшебник страны Оз.
– Нет, – Трой хлопает ладонью по колену, вздыхает, почёсывает взлохмаченную макушку. – Дело в том, Солнышко… Дело в том, что, если ты не поедешь, мы возьмём другого барабанщика. Мы поедем в тур, мы прославимся, а тебя с нами не будет, понимаешь?
– Ну и ладно, всё равно я не собиралась прославиться, когда записывалась в группу. Я так… просто хотелось побарабанить.
– Ты не понимаешь…
– Я понимаю.
– Когда-нибудь, запомни, когда-нибудь я позвоню тебе перед нашим концертом где-нибудь в Лондоне, куда придут тысячи людей…
– Мне всё равно.
– … чтобы посмотреть на нашу группу.
– Мне всё равно.
Он шуршит фантиком принесённой в подарок конфеты. Змий-искуситель. Чёрт бы его побрал.
– Значит, ты собираешься всю жизнь быть просто фанаткой?
– Так вот как ты обо мне думаешь, – она пылает праведным гневом. – А ты знаешь что? Ты никогда не будешь настоящим рокером.
– Пф-ф! Ну, конечно, настоящий рокер – мёртвый рокер.
– Просто в тебе этого нет, Трой! – уже мало кого заботит, что родители спят за стенкой. – Ты хорошо поёшь, вот! Но в тебе нет этого и всё! А я не хочу ехать в тур с группой, которую я сама не стала бы слушать.
– А! А я-то думал, что дело в учёбе…
Трой замолкает. Задерживает дыхание, закусывает язык; ждёт, пока рассосётся яд и перестанет сводить челюсть.
– Я позвоню тебе, – обещает он в последний раз. – Позвоню, а ты будешь кусать локти.
Вечер растягивается до самого утра. Алкоголь не искрится весёлыми пузырьками, на вкус – та ещё дрянь; стопка увесистая, руки-ноги неподъёмные, тяжёлое всё – вплоть до воздуха.
– Это врут всё, что