жутко, когда человек уютно лежит ночью в своей постели и вдруг слышит, как хрустнул стул, или как скрипнула дверь, или раздался любой другой незначительный шум, на который днем он даже не обратил бы внимания. Но если в такой ужас приводят ночью обычные звуки под мирной и надежной крышей дома, то как они должны быть страшны в той ситуации, в какой оказались дети! У них, замерзших, голодных, измученных сутками безнадежного плавания, только что ступивших на незнакомый берег, было множество причин поддаваться своему воображению и испытывать смертельный страх.
– Если бы было ружье… – пробормотал Фердинанд. – Не бойтесь, маленькие. Даже если здесь и есть дикие животные, они побоятся подойти ближе, потому что горит костер. Но кто-то из нас двоих, Белл, обязательно должен не спать, чтобы охранять малышей и поддерживать костер. Тебе как лучше: первую половину ночи, или вторую?
– Лучше вторую, по той простой причине, что, как бы я ни старалась, я не могу больше ни единой секунды держать глаза открытыми. Даже если нас окружили волки, я должна лечь и поспать. Рэйчел, послушай, твоя одежда уже высохла. Перебирайся ко мне, дорогая, я вижу – ты, как и я, совсем засыпаешь.
Рэйчел уже собиралась послушаться кузину, когда вдруг, взглянув в сторону, испуганно вскрикнула и кинулась к Фердинанду, чуть не столкнув его в огонь:
– Смотри! Глаза! Глаза! За теми кустами! Смотри, Ферни!
– Не души меня, Рэйчел. Я все сделаю, только не кричи. Где ты увидела глаза?
– Там, за живой изгородью, – прошептала малышка, называя привычным домашним словом дикие заросли подлеска.
Она снова указала в ту сторону пальцем. Несколько секунд ничего не было видно, затем странно сверкнули два огненных шара, переместились и исчезли.
– Пойдем, Рэйчел, – прошептал Фердинанд, голос его был тверд. – Белл, возьми ее за руку.
Огненные шары появились снова, на сей раз на несколько футов ближе. Без заминки Фердинанд выхватил из огня горящую головню и метнул ее в приближающегося врага. Послышался торопливый удаляющийся в сторону зарослей топот, и все стихло. Больше часа дети ждали, не появятся ли еще раз огненные шары, но их не было.
– Подбросим дров в огонь! Белл, ты будешь спать до двух по моим часам. Пусть малыши будут поближе к тебе, так вам и теплее будет. Видишь, около костра нет ночной росы, земля здесь совсем сухая. Крепкого сна вам всем. Я послежу за огнем и буду ходить взад-вперед, чтобы не заснуть.
Через минуту троих детей сморил сон. Фердинанд, не жалея, подбрасывал ветки в костер. Горящие глаза больше не появлялись. Первое возбуждение Фердинанда прошло, и теперь нужно было справляться с трудной задачей: не заснуть. Желание спать было всепоглощающим, мальчик чувствовал, что засыпает на ходу. Он с огромным трудом поборол в себе желание лечь и решил бегать, а не ходить. Но и этого хватило ненадолго, потому что он понял, что спит на бегу. У Фердинанда осталось лишь одно страстное и неистребимое желание – спать.
Белл мягко и ровно дышала во сне. К ее груди прижалась Рэйчел, на плече лежала