появился смартфон. Рот откашлялся и проблеял в трубку тонким голоском:
– Дарья Петровна! Это Феликс. Вы страничку обновите! F5 нажмите! Кнопочка такая на клавиатуре. Эф 5! Сверху! Пальчик в левый верхний угол ставим. Получилось? Отлично! Ведём направо. F1. Мало. F2. Теплее. F3. Жарко. F4. Горячо …F5! Нашли? Ой, хорошо! Жмите!
«Лепите с нами! Лепите как мы!..» – послышалось из трубки посреди гробовой тишины.
Беляков столкнулся в дверях «стекляшки» с Валентиной и невольно ею залюбовался. Сегодня рыжие волосы Стелькиной были затянуты в тугую косу, которая спускалась сбоку по плечу и змеилась на рельефной груди.
Валя зарделась и опустила глазки.
Вслед за ней на волю выскочил Роттенмайер.
– Лысый одобрил идею отказа от мигалки! – шепотом сообщил он Белякову. – Говорит, ради победы на выборах готов постоять с лохами в одной пробке!
– Отлично! – отозвался Беляков.
– Готовим заявление? Пресс-конференцию?
– Выложи в интернете ролик, якобы снятый случайным свидетелем. На сайте приличной федеральной газеты. …И еще! Мне бы пару твоих сотрудниц попользовать.
– Да хоть всех сразу! – кинул Феликс на ходу. – И можно в нетрадиционных целях!
Беляков вошел в «стекляшку» и остановился.
Ему было странно чувствовать на себе девичьи и женские взгляды, словно стадо трепетных ланей присматривалось к нему, пытаясь определить, кто перед ними – хищник или безопасное травоядное? Беляков не был ни тем, ни другим. Он не был похож на начальника – в джинсах, рубашке и свитере. Он был непонятен коллективу. Сам себя он считал игроком, лишенным азарта и потому способным просчитывать свои действия на десять ходов вперед. Машиной, не знавшей поражений, находившей удовольствие не в результате, а в процессе. Долгие годы Николай Николаич провёл, работая в гостиницах, кафе, поездах и на коленке, поэтому в классическом офисе с его субординацией и формализмом ему было неуютно.
– Ирина Геннадьевна, вы не могли бы мне помочь?
– Да, конечно! – томно, грудным голосом ответила габаритная сотрудница.
– Соберите весь ваш артистизм! И чувственность!
– Между прочим, в юности я училась в театральном училище! – гордо сообщили кудряшки. – И, кстати, как женщина, я еще далеко не растрачена!
– Прекрасно. Я дам вам мобильный телефон. Наберу номер, а вы сыграете с абонентом маленькую пьеску. Вот текст. Прочтите его. Он может показаться вам безумным, но пусть вас это не смущает. Человек на том конце тоже удивится. Поддержите с ним внятный диалог. Можно импровизировать, не выходя за рамки сценария. Так сказать, в общей драматургической канве. Идет? И, пожалуйста, включите громкую связь…
«Стекляшка» притихла, с интересом наблюдая за происходящим.
– Господин Осадчий? Здравствуйте! – торжественно, нараспев, голосом оперной примы сказала Ирина Геннадьевна и вдруг рявкнула в трубку хард-роковым рыком: – Мыши-крысы есть?!
Беляков поднял большой палец и ободряюще кивнул.
– Не поняли?! Вроде