на милость, я должна поставить штамп? Всё забито, нет ни одной свободной странички! Вам нужно как можно быстрее заменить паспорт и, если уж вы решили теперь ходить без усов, сделайте заодно новую фотографию… Кстати, так вам гораздо лучше, – добавила она, ставя печать на еле отыскавшемся пустом пространстве.
– Спасибо за доброе слово! Вы правда думаете, что мне так лучше? – с интересом разглядывая девушку-пограничника, спросил Глеб.
– Да! Следующий! – произнесла девушка, возвращая паспорт.
– Михалыч, да ты ловелас! – Расплылся в улыбке охранник, едва Глеб подошёл к нему. – Ух, как она на тебя запала! И вот так, сразу… симпатичная! А глаза какие, видел? И улыбалась тебе так мило… Чего растерялся-то? В таких случаях телефончик просят. Когда ещё в следующий раз на тебя, стареющего Конфуция, обратит внимания столь молодая и симпатичная девушка!
– Ну и болтун ты, спасу нет! – прервал поток советов Глеб. – Иди лучше тележку подгони, чемоданы наши плывут. Глаза он разглядывает… Просто вежливость сотрудника пограничной службы, не более того.
Он аккуратно потрогал место, где ещё недавно были усы.
– А может, и правда без усов лучше? Тридцать лет носил – не задумывался, а теперь вот как-то непривычно, словно не моя губа, чужая.
Охранник, положив чемоданы на тележку, внимательно посмотрел на Глеба:
– Слушай, а почему ты их вообще сбрил? Две недели с тобой был, а только сейчас заметил, что ты у нас словно юноша! Конечно, так лучше: и моложе стал, и симпатичней. Интересно, кто тебя надоумил?
– Да есть люди, – ухмыльнувшись, Глеб взял тележку и пошёл к зелёному коридору выхода из пограничной зоны, – не то, что ты, невнимательный. Я не две недели, а целый месяц, как усы сбрил. Только на блондинок и смотришь, глазки им строишь… Босс внешность поменял, а он и не замечает! Иди уже – Манечка ждёт. Сейчас она тебе быстро мозги вправит! – Глеб рассмеялся. – Посмотрим, как ты сейчас, в её глазки глядя, запоёшь! Шагай, советчик фигов!
С улыбками на лицах они вкатились с тележками в толпу ожидающих. И, как это было уже много раз, Алексея встречала жена и прыгающие вокруг папы мальчики-подростки, а Глеба – его престарелые родители.
– Привет, сынок! – Отец уверенно подтянул Глеба к себе и, царапая щетиной, крепко поцеловал.
Мама стояла, обхватив своих больших мужчин, прижавшись к ним, словно боясь что-то пропустить. Она так любила встречать сына, испытывать трепетную радость от его возвращения, чувствовать облегчение, выбрасывая накопившиеся страхи и опасения за его здоровье и жизнь…
– Ну что ты, мам?.. Я прилетел, всё в порядке. – Глеб, взяв двумя ладонями лицо матери, посмотрел ей в глаза. – Что ты меня из Африки как после войны встречаешь? Видишь, я вернулся, живой, здоровый. – Глеб наклонился и поцеловал влажные и счастливые глаза матери.
Он разглядел в толпе встречающих Алексея, окликнул его и, жестом попрощавшись, произнёс:
– Пошли уже домой, старички…
Отец взял тележку с чемоданом и направился к выходу из терминала.