глюкозой… Словом, сейчас состояние улучшается. Немного беспокоит сердце… Кардиолог говорит, что один из сосудов находится в состоянии стресса, зажат, но чуть позже мы и за него возьмёмся.
– Слушайте, доктор, а почему ко мне такое внимание? Отдельная палата… И вообще: где я нахожусь?
– Кто распорядился провести вам полное обследование я, конечно, не знаю… Думаю, у вас есть высокопоставленные друзья. А находитесь вы в военном госпитале Министерства обороны.
– Боже, загадок всё больше и больше… – Глеб приподнялся на локте и, став немного ближе к врачу, произнёс: – Скажите, доктор, могу ли я принять где-нибудь душ, почистить зубы, словом, привести себя в порядок?
– Туалет у вас в палате, – Доктор указала рукой на левую дверь. – Правая дверь – это зал. Там есть телевизор, книги, телефон… Если у вас больше нет вопросов, то я пойду?
– Да-да, пожалуйста. Если что, я уже знаю, на какую кнопку нажимать.
Как только дверь за улыбчивой докторшей закрылась, Глеб поднялся и прямо вместе со стойкой капельницы пошел в зал. Обнаружив телефон, набрал номер родителей.
– Алло! – Трубку подняла мама. – Глебушка, слава Богу, хоть голос твой услышать! Нас к тебе не пускают и передачи не берут, словно тюрьма какая!
– Да, мам, тут такие порядки… Но вы не волнуйтесь, теперь я буду звонить каждый день. Мне и правда уже намного лучше. Врачи говорят, обычный грипп. А дней через пять так вообще обещают домой отпустить. У вас-то как? Никого не зацепило? Отец как себя чувствует?
– Всё хорошо! – Мамин голос звучал бодро и искренне. – Мы даже не чихнули. К нам, правда, приезжали и брали кровь на анализ. К Алексею твоему тоже ездили, кровь проверяли, – он нам звонил. У него тоже всё нормально, не волнуйся. Сынок, знаешь, отец звонил на Кипр твоей Виктории, просил приехать, поухаживать за тобой в больнице, но она отказалась. Говорит, не может клиентов своих оставить. Я подумала, лучше я тебе расскажу, а то отец на неё уж больно злой, ругается…
В телефоне воцарилось молчание, Глеб понимал – это вызов, жена показывала свой характер и отношение к нему в связи с потерей денег в Африке.
– Да ладно, мам, что мы, сами не справимся? – В голосе зазвучали интонации досады и сожаления. – Действительно, как ей оставить своих тёток, у неё в салоне запись на месяц вперёд. Да и не так уж я и плох, а пока она долетит, так вообще выздоровею. Отцу привет передавай, скажи, пусть не сердится на Викторию. Целую!
Глеб откинулся в кресле и закрыл глаза – слабость и недомогание ещё сковывали его тело; в комнате тикали часы, за окном стало совсем темно.
– Может, позвонить ей? – сказал сам себе. – И что я скажу? Прописные истины?.. Нет, прилечу на Кипр, тогда и поговорим, а сейчас только нервы мотать. И всё, хватит о ней думать, пустое это…
Неожиданно телефон в руках зазвонил, Глеб даже слегка вздрогнул. Открыв глаза, поднёс трубку к уху.
– Да, вас слушают.
– Глеб Михайлович. – Этот голос он узнал сразу. – Я надеюсь, вам уже лучше,