Тайменев явился недостающим звеном в цепи, последней каплей в чаше, и гид посчитал, что именно такое количество необходимо для разовой экскурсии в недра его родной земли. Экскурсанты один за другим полезли в пещерный вход. Гид открыл, а Николай завершил процессию. По пробитому в монолите скалы туннелю можно идти свободно, только немного наклоняясь, если рост выше среднего. Установленные в потолке через каждые два шага тусклые фонари в меру рассеивают подземный мрак. После нескольких поворотов они оказались в помещении размерами в двухкомнатную квартиру, с отшлифованными стенами, в которых светятся застеклённые ниши. Пространство пещеры заполняет красноватый свет, источники коего Тайменев не смог обнаружить. Отражённые полированным камнем, потаённые лучи ложились на стены вязкой тяжёлой массой, стекающей кроваво-красными потёками на гранитный пол. Периодически под ногами раздавался сдержанно-сильный приглушённый вздох и прокатывалась дрожь, заставляя замирать в насторожённом испуге. Неискушённый посетитель должен находиться в постоянном возбуждении, чтобы посещение пещеры закрепилось в памяти как яркое приключение. Расширенные зрачки и робкое молчание спутников Николая сообщили: так и будет.
Освещённые изнутри стенные ниши, отгороженные прозрачным барьером, в мистически багровом освещении выглядят норами, ведущими в страшные глубины острова, где ворочается и вздыхает некто громадный и беспокойный. И, конечно же, в любой момент из этих нор может протянуться когтистая лапа или выглянуть змеиная пасть. На стеллажах ниш покоятся разнообразнейшие поделки из камня и дерева. Пояснительные таблички извещают, что туристы видят раритеты, бесценные, невообразимо древние… А копии этих единственных оригиналов, – добавляет гид, ставший в пещере немногословным, – можно приобрести в лавках фирмы «Тангароа» в долине и на пляже Анакена. Видно, что островитянину здесь не по себе и лишь сумма вознаграждения за труд удерживает от бегства на воздух.
Тайменева пещера разочаровала; образцово-показательных музейных спектаклей, рассчитанных на легковерную публику, он не любил. Если фирма собирается и далее преподносить экзотику в зажаренном и засахаренном виде, придётся пересмотреть тактику поведения на острове.
Ну зачем столь мрачное, кроваво-красное освещение? И вообще, не слишком ли много красного и тёмно-синего на этом острове? Или просто он сам, в силу неких внутренних индивидуальных причин, выделяет из всей гаммы естественных цветов два наиболее ему неприятных? И почему-то этим противным цветовым тонам предшествует и сопутствует запах… Запах дыма, оставляющий горечь во рту, остро проникающий в трахеи-альвеолы.
Запах и ало-фиолетовое как-то связаны между собой. А ведь до прибытия сюда ничего такого у него не было. Следовательно, сказывается влияние острова Пасхи. Всем ничего, а на него древность действует именно так. Видимо, неживые предметы, останки