заявление почти ошеломило Тайменева. Он даже обеспокоился, – вдруг за бескорыстием таится «крючок», на который он должен «клюнуть». Подумав об этом, покраснел, поймав себя на предвзятом недоверии и подозрительности к человеку незнакомому. И, возможно, достойному уважения. К тому же в «торговой развращённости» островитян виновны такие как он, Тайменев, в первую очередь. Нет спроса, – нет и предложения. Но полностью развеять сомнения не удалось. И беспокойство, родственное тому, что появилось при осмотре стоянки археологов, вновь вернулось. Сомнения сомнениями, но такой устойчивой подозрительностью он никогда не отличался. Отсюда недалеко до лицемерия и прочих грехов, так обычных за пределами рапануйского мира. Странно, что он начал «цивилизовываться» не внутри цивилизации как таковой, а там, где ещё наличествуют откровенность и полудетская доверчивость.
Наверное, поток жизни несёт его в каком-то своём направлении, независимом от желаний. А как противостоять течению, если не знаешь, куда оно направлено? И сегодняшний гость, – просто звено в цепи тех самых событий, которые и составляют фарватер реки судьбы; гость не обязательно знает об этом, его задача, – сыграть свою роль и уйти в сторону, уступив место рядом с Тайменевым кому-то другому. Подобные встречи могут круто изменить течение реки…
Нет, сеньор Дорадо, определённо вас куда-то несёт, недаром Франсуа предупреждает: действуя вне общих стандартов, рискуешь попасть в «полосу бытовой неустойчивости и повышенного травматизма». Правда, он имел в виду желание Тайменева посетить Рано-Као и Оронго, но замечание бесспорно имеет общий смысл.
Тем временем туземец, не слыша возражений, использовал возникшую в беседе паузу и вытащил из мешка несколько каменных и деревянных фигурок, расставил их на шахматном столике рядом с креслом. Фигурки заняли клетки на чёрно-белом поле, обозначив позицию неизвестной Тайменеву игры. Скрученная в кольцо змея, какая-то рыба, человеческое ухо, маленький исполинчик на крошечном аху… Вот это интересно! Похоже, модель аху вырезана не как обычно из единого куска камня, а склеена из множества кусочков. Достигнута максимальная приближённость к оригиналу. Мастерство исполнения всех поделок бесспорно, – скульптор передал не только внешнее сходство с объектами изображения, но и перенёс на копии характер, суть изображаемого. И, – тщательность работы!
Тайменев выделил из всех предметов на шахматном столике увеличенную копию человеческого глаза и взял её в руки.
– Сеньор, я так и думал! Да, я так и думал! – воскликнул рапануец.
Он возбуждённо переводил глаза с лица русского туриста на его ладонь, где, освещённая боковым светом электрической лампы, играла светотенями скульптурка жёлтого камня. Тело туземца напряглось, пальцы рук задрожали.
– Те Каки Хива не ошибается, сеньор Дорадо. Сеньор сразу выделил глаз. Я скажу почему: аку-аку глаза сильнее, чем аку-аку всех остальных фигурок вместе взятых.