и вынуждена думать – а может, отдать ребенка в детский дом-интернат, где его будут хоть как-то лечить, кормить и обеспечивать? А в детском доме-интернате на его содержание будет тратиться значительно больше ста тысяч рублей в месяц, совершенно точно.
Дело в том, что раньше у государства, если взять, например, 1990-е и начало 2000-х годов, не было этих денег, социальные обязательства не выполнялись. Но последние лет восемь они точно исполняются. Деньги идут. Как они расходуются губернатором, министрами и руководителями детских учреждений – это другой вопрос.
Скажу честно: самое тяжелое сопротивление я встречал со стороны директоров детских домов, которые сидели на своих местах железобетонно. Это же надо понимать – у тебя комбинат: фабрика-кухня, фабрика-прачечная, гараж на пять-шесть автомобилей, у тебя детские деньги, которые, с одной стороны, ты не можешь тратить, но с другой – есть варианты. Я понял, как все это работает. Ты создаешь при себе какой-нибудь попечительский совет и умело доишь всевозможных благодетелей, которым всегда можешь показать ободранную спальню, рваную рубашечку, несчастного ребенка. И ты, конечно, ни в коем случае не должен отдавать ребенка в семью. Потому что вот у тебя живет сто детей, ты отдал одного – считай, минус полтора миллиона в год. Отдал двух – минус три миллиона в год. И так далее. Скажите, пожалуйста, много ли у нас найдется абсолютных бессребреников? И те, о ком я сейчас говорил, – это вовсе не хапуги какие-то. Сплошь милые люди.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что все директора детских домов – жулики. Неправда. Это не так. Но покажите мне повара, который, когда будет готовить сто котлет на сто человек, не сделает сто две котлеты из этого же количества фарша. Покажите мне завхоза, который, покупая килограмм гвоздей, не отсыпет себе пятьдесят граммов. И так везде. Пачку бумаги – ну почему не взять, правда? Есть же бумага, все равно же закупают. И вот так всё.
Но постепенно стало получаться. Я убедился, и другие поверили, что можно переломить эту тенденцию застоя в детдомовской, интернатной среде – с точки зрения системы управления. И я заговорил о том, что надо сокращать детские дома, закрывать их, больше отправлять детей в приемные семьи; надо оставлять детей в родных семьях, не надо бесконечно лишать родительских прав! В первый год, когда я докладывал президенту, было 83 тысячи лишений родительских прав. А за год до этого – больше 90 тысяч. Представляете? Только лишений родительских прав. Плюс еще различные факторы, которые влияют на ситуацию. Дети отказные, например. Новорожденных отказных детей в начале 2000-х годов было до 30 тысяч ежегодно. Тридцать с лишним тысяч новорожденных детей, от которых матери отказывались в первые дни после рождения!
В 2014 году отказных детей было чуть меньше четырех тысяч. Лишений родительских прав – 36 тысяч (против, напомню, почти ста тысяч за несколько лет до того). То есть мне пришлось уговаривать судей, прокуроров, воспитывать органы опеки – мы провели несколько семинаров, организовали целый съезд в Уфе весной 2013 года,