шпиона.
– А леди? – не желал уходить тот.
– Они там будут, это я тебе обещаю.
Они вышли на улицу под мелкий, моросящий дождь, пришедший сюда из Измайловского парка.
– Я за руль не сяду! – отказался Мун. – Давай поймаем такси.
– А давай! – согласился лейтенант, взмахом дубинки притормозивший «мотор». – Шеф, до Реутово!
– Не поеду, вы блевать будете!
– Шеф, два счетчика!
– Не поеду, вы спать завалитесь на заднем сиденье! Вон, у черного ширинка расстегнута и рубаха в каких-то пятнах.
– Шеф, три счетчика!
– Поехали!
– Я буду тошнить, – признался Мун, влезая в машину.
– За три счетчика можете хоть трахаться, – великодушно разрешил таксист. – Это что. Вот вез как-то директора холодильника. Черный человек, денег не хотел давать. Разделся догола и танцевал на капоте. Кричал, что любой женщине, которая голой станцует вместе с ним, подарит квартиру в предназначенной на снос «хрущевке». Так его потом менты руками уголовников убили прямо в СИЗО, за то, что про реновацию разболтал.
– Это что, – влезший ногами на переднее сиденье, Билялетдинов обернулся к Муну. – Я когда маленький был, так мы из детдома сбежали и два года жили в заброшенной деревне. – Без баб? – уточнил таксист, бешено вращая баранку.
– Нет, была у нас одна девчонка, но ее старший наш, Леха-дезертир любил. Так вот, я за два года троих маньяков убил.
– Это правильно, – согласился таксист, искоса бросая одобрительный взгляд на лейтенанта. – А откуда в заброшенной деревне маньяки?
– А я их на трассе ловил и ножом по горлу.
– А как ты узнавал, что они маньяки? Или тоже с ширинками расстегнутыми были? – не унимался таксист.
– А мне Бог говорил, что это маньяки, – гордо заявил лейтенант-убийца.
– А тачки куда девали? – взял верх профессиональный интерес водилы.
– Тачки на район гоняли, толкали.
– А трупы в колодец бросали?
– Нет, трупы мы ели! – заржал Билялетдинов.
– Остановите! – прокричал Мун и начал блевать в приоткрытое окно.
– Гля, сердце валяется! – проорал остановившийся таксист, тыча пальцем куда-то на проезжую часть.
– Это мое, – прошептал Мун, – не трогайте.
Лейтенант подошел к сердцу, потрогал ногой:
– Это что за тонкая красная нитка, а? Ой, порвалась…
– Помер кореш твой, – мрачно сказал таксист. – Что делать будем?
– Что делать, что делать? Съедим, под соленые огурцы и молоко. В Реутово поехали!
Конец третьей серии.
22 оттенка черного (четвертая серия) – Глаза в деревянной коробке
Олег проснулся с жуткого бодуна от тычка в бок. Над ним стоял молодой киприот с дубинкой и улыбался как умственно отсталый, впервые услышавший слово «патриот».
– Тут спать нельзя, рюсский, – ехидно заметил он, примериваясь для очередного тычка. – Не положено.
– Иди на, обезьяна, – ответил Олег и попытался