он даже не заикался на эту тему. Боялся, что если снимет ремни, то рубец разойдется, снова начнет хлестать кровь, а помочь уже будет некому. Клариссу они прогнали, обычному врачу не по силам что-то сделать, единственный человек, имевший хоть какое-то представление о природе Зои – Дэйв – давно мертв. И Айкен оставлял все, как есть, даже старался не задерживать взгляд на темнеющей полосе стыка, тянущейся от ремня до ремня. Она в любом случае показалась бы ему красивейшей из всех на свете, даже если бы вовсе не была привлекательна – она вела его. Она была его личной Марианной и Жанной д'Арк.
Вивиана все еще не танцевала. Она стояла у стены, чуть наклонив голову набок, и наблюдала за кружащими по паркету парами. Эдмунд видел ее с противоположной стороны зала. Он сам уже вальсировал за вечер несколько раз: с сестрой и какими-то другими девицами, ни лиц, ни имен которых он не различил, словно пребывая в тумане… или под воздействием неких чар. Будто болезнь еще не до конца оставила его тело. Но это было не так – причина рассеянности и слабости молодого человека крылась в ином.
– Жаль, что Вы не танцуете, – пробормотал Эдмунд, когда подошел к Вивиане. Он не смог бы объяснить, как это случилось – не сами ли ноги его принесли к ней, не советуясь с остальным телом и разумом?
– Что ж, ради Вас я готова сделать исключение.
Ладонь Вивианы только легко дернулась – и оказалась в руке Эдмунда.
– Странно ощущать себя рядом с Вами, леди, – улыбнулся молодой человек, когда они закружились в вальсе. – кажется, я столько раз воображал себе это, и тут…
– Это всего лишь танец, – оборвала его Вивиана, глядя куда-то мимо уха партнера. Затем медленно перевела взгляд на его лицо и, помолчав, спросила: – Вы все еще любите меня?
– Всем сердцем.
– Я рада, что Вы сказали, что не «больше всего на свете». Это было бы ложью. Может быть, неосознанной, но…
Эдмунд опустил голову и сбился с шага, разволновавшись, отчего смутился до крайней степени. Другая пара чуть было не столкнулась с ними.
– Пожалуй, не стоит продолжать, – хором сказали оба: и Вивиана, и молодой мистер Купер. И оба же расстроились оттого, что танец не удался. Сразу же после этого происшествия девушка куда-то пропала, Эдмунд только много после обнаружил ее в саду, в тени лип.
– Вам не холодно? – спросил молодой человек с крыльца, и Вивиана вздрогнула, но лишь от легкого испуга.
– Мне здесь нравится больше, чем внутри. Я не против приемов, правда, но вот уже второй раз недовольна… ничем. Я устала от этого поместья, от этого тягучего, скучного времени. Каждая мелочь, которая тут случается, возводится в ранг великого события. Только на пороге ночи я чувствую что-то настоящее вокруг себя.
– Мне казалось, Вы не любите сумерки, – сказал Эдмунд. Вместо ответа Вивиана закрыла глаза и глубоко вдохнула холодеющий воздух. Только когда молодой человек спустился с крыльца, приблизился и коснулся ее плеча, она повернула голову и произнесла:
– Да, верно, не люблю. Но я будто обязана