хорошо, тратата. А потом намажемся кремом, и наша сыпька пройдет, и мы будем кушать вкусняшки и сосать соски, – радостно пропела малышке, и начала поворачиваться туда, где стояла огромная купель.
Боже, лучше бы я провалилась под дорогущую мраморную плитку. Лучше бы у меня сломались обе ноги на подходе к ванной комнате. Лучше бы…
– Что ты там собралась сосать? – раздался громоподобный голос, и из пышной пены, начал подниматься огромный, абсолютно голый бородатый великан, покрытый клочьями белых пенных клякс.
– Соски, – икнула я, пятясь к двери, словно рак. Вареный рак, потому что от моей физиономии сейчас наверняка можно было прикуривать.
Глава 4
Я доставил и вторую курицу. Дверь мне открыла бабулька. Похожая на полевой одуванчик. Маленькая, сухонькая, она посмотрела на меня бесцветными глазами и так тепло улыбнулась, что я почувствовал себя маленьким мальчиком. И квартирка маленькая, в дверном проеме за спиной старушки, веяла таким уютом.
– Пройди, внучек. Устал, поди. Задубел. Пальтишко то легкое, да и подштанники вы не носите. Таперича. Не бережете себя, молодежь. А потом родить не могёте. Эх беда.
И я не отказался. Прошел в светлую прихожую, пахнущую ванилью и духами старыми и теплом. Так пахло в моем детстве. Давным-давно.
– Чаю попьем. Курочку поешь. Внуку я курочку то заказала. А он не смог приехать, – улыбнулась пожилая женщина. – Вот, и елочку не успел из подвала принести. Ну, что ж, не в елочках же счастье. Были б все здоровы.
– Что же это он вас бросил в праздник? – спросил я, впиваясь зубами в куриное бедро, тарелку с которым поставила передо мной радушная хозяйка. Надо же, а вкусно то как. Я ведь сто лет не ел таких цыплят. С института, наверное. Запил ароматным чаем, исходящим паром. И вдруг подумал, что я неправильно как – то живу. Черт, дурацкие мысли. Крамольные.
– Не бросил. Ребеночек у него заболел. Правнучек мой, значить. Я вот и молюсь за него, свечечку зажгла. А внук у меня отличный, бизнесьмен. Открыл столярную мастерскую. Деньги зарабатывает. Хочешь, и тебя пристроим к нему. Ты вон крепкий парень. Негоже таким то здоровякам по улицам бегать с коробом. И денег, поди, слезы зарабатываешь. И детишек не завел наверняка. Ты зайди ко мне после праздников. Знаешь ведь, сейчас дни такие. Именно сейчас с людьми чудеса случаются, – вздохнула бабуля. У меня от чего-то сердце кольнуло, будто игла впилась раскаленная.
– Я подумаю, – мое обещание прозвучало фальшиво, и даже насмешка проскользнула в голосе. Но старушка ее не заметила, надеюсь. Знала бы она, кто я. Хотя, для нее наверняка это не важно. Главное, что у внука все хорошо, и это правильно. – Давайте вам елочку принесем. Я помогу.
И ведь помог. А мне это совсем не свойственно. Приволок доброй женщине задубевшее деревце из сарая, пахнущее хвоей и праздником, не думая о том, кто я, и что сам себе никогда бы не понес ничего, тяжелее кейса с деньгами. Нанял бы