на преступника. Наверняка думали, что я спер у приличного члена общества материальные ценности.
– Прекрасно, – фальшиво улыбнулась продавщица, читая накарябанный ровным почерком отличницы, список. – Вы стали отцом. Знаете, я вас не осуждаю. Каждый по своему празднует.
– Я не нуждаюсь в вашем одобрении, – брызнул ядом я. Девка меня начала раздражать сразу. И вообще. Какого черта я покупаю приданное? Зачем. Этих мошенниц мелких, наверняка давно след простыл. – Сложите, все что есть.
– А малыш новорожденный. Возраст какой? – вякнула девка, еще на шаг приближая меня к смертоубийству.
– Вот такой, – развел я руки, приблизительно припомнив габариты ревы-монстра. – Орет как кит. Ссыт на диваны и…
– Простите. Но надо хотя бы вес ребенка знать, – поджала губки продавалка. Черт, главное не сорваться. – И прокладки жене нужны, наверняка. После родов всегда надо…
– Я блин что, похож на водопроводчика? Какие прокладки? – взвыл я, до обморока напугав охранника, магазина, стоящего за моей спиной. – Все, заверни мне все. Вообще все. Я завтра приду, и куплю этот гребаный магазин, вместе с вами и вашей тупостью.
Короче, я вышел из торговой точки навьюченный, как караванный мул. Взял все размеры подгузников, даже взрослые на всякий случай. Прокладки, всякой дряни.
Как думаете, в каком состоянии я вернулся домой. В каком? В бешенстве. А там… А там все шторы распахнуты, и видно город в окна. И чертова девка хозяйничает в кухне, в обнимку с мелкой вонючкой, глядящей на меня глазами цвета неба. И мне показалось, что я падаю в какую – то пропасть. Мелкий монстр был похож на мальчика с моих детских снимков, как две капли воды.
– Вы прочли записку?
Да, я испугался. Испугался до чертей, до икоты. Больше чем уличных псин, чем банкротства. Я струсил. Поэтому. И злился я теперь уже точно, на себя.
– Да пошли вы, – проорал я, и побежал в ванную. Можно подумать там я мог спастись от катастрофы.
– Мама, я не могу сейчас приехать, – уныло мямлю в телефонную трубку, как впрочем и всегда. – Я на работе.
– Врешь. Я твоему начальнику звонила. Он сказал, что ты давно закончила доставку, – голос мамы, измученный, но в тоне пробиваются стальные нотки. – Короче, не явишься через час, можешь вообще не приходить. Оставайся там, где тебе лучше, чем в компании больной матери и голодной сестры. Ужин то ты не соизволила оставить. Праздники, а мы сидим с Катюшей, как нищие, даже елка не светится. Да, очень плохо зависеть от кого-то, кто не уважает семейных ценностей. Ой…
– Мам, мамочка, что с тобой? – испуганно блею я в телефон, тихо-тихо, чтобы не разбудить заснувшую малышечку. Девочка спит, под щечку подложив маленький кулачок, от чего ее губки смешно надуты.
– Тебя это так заботит?
Да, меня это заботит, пугает, сводит с ума. Иногда мне кажется, что я живу в дне сурка. Дом-работа, сестра, которой нужно