удивлённо взглянул на Вышинского, спрашивая взглядом, что это за молодой нахал, но Козьма Иванович кивнул, давая понять, что следует отвечать незамедлительно, хотя человек и молодой, но из столичных чиновников.
– Если вам угодно, – на лице полицейского появилась заинтересованная улыбка, – опознавший сейчас же предстанет перед вами?
– Пожалуй, – ответил Жуков, выдерживая секундную паузу, – можно с ним поговорить сейчас, если вы, господин Вышинский, не против?
– Отнюдь, – расплылся в улыбке пристав и добавил строгим голосом, – пригласи.
Через минуту полицейский подошёл с довольно молодым человеком. Которого можно было бы назвать скорее мальчиком.
– Вот опознавший.
– Здравствуйте, – первым произнёс Миша и лицо его засветилось добродушным выражением, словно он всю жизнь только и ждал минуты, чтобы познакомиться с юношей, невольным носителем так нужной для следствия информацией.
– Здравствуйте, – заикаясь, сказал подошедший с полицейским.
– Нам поведали, что вы опознали одного из…, – Жуков замялся, но всё—таки произнёс, – убиенных?
– Да, – тихо выдавил из себя юноша, было видно, что его горло душит, и он отвечает сквозь силы, борясь с собой, чтобы не разрыдаться, но предательские слёзы выступили на глазах и молодой человек смахнул их рукавом.
– Вам трудно говорить?
Юноша тяжело вздохнул:
– Спрашивайте.
– Как тебя зовут?
– Владимир Соловьёв.
– Значит, Владимир, – кивнул с пониманием Жуков, – ты, наверное, учишься?
– Да, я – воспитанник десятого класса Шестой гимназии.
– Это та, что у Чернышова моста?
– Да.
– Где ты проживаешь?
– Пятая рота Измайловского полка, в доме господина Введенского.
– Там видимо, и батюшка служит?
– Именно так, он псаломщик при лейб—гвардии Измайловском полке, – в голосе слышалась скрытая издевка, не иначе, пришло в голову сыскному агенту, сын стесняется отца.
– А в этих краях, как ты оказался?
– Так брат, почитай, третий день домой не приходит, вот батюшке. – лицо юноши перекосилось, – кто—то и сказал, что Василия видели на станции Лигово.
– Часто брат вот так исчезал?
– В первый раз.
– Как ты думаешь, тому есть причина?
– Васька, – засопел Владимир, но потом всхлипнул и отёр обшлагом гимназической куртки нос, – так он, – и умолк, исподлобья смотрел то на пристава, то на молодого щёголя, что задавал вопросы.
– Владимир, – Жуков двумя руками держал трость, – ты своими словами хуже брату не сделаешь, а вот поймать злодеев, что над ним такое учинили, вполне можешь, тем более, – сыскной агент подошёл ближе к юноше и говорил тихим спокойным голосом, – что никто ни присутствующих не заинтересован твоим словам давать огласку, – обернулся к Козьме Ивановичу, – верно я говорю, господин пристав?
– Совершенно