это, – почти отмахнулся Вышинский.
– Нет, Владимир, сперва врач осмотрит… твоего брата, напишет соответствующий отчёт, а уж после этого батюшка сможет получить тело в городском анатомическом театре, да, Козьма Иванович?
– Да, да, – пристав обрадовался, что тела увезут в столицу и не надо больше с ними возиться.
– А я? – Удивлённый взгляд Владимира скользил то по Вышинскому, то по путилинскому помощнику.
– Можешь ехать домой, я сегодня, а может завтра заеду. Когда батюшка бывает дома?
– Перед обедом.
– Хорошо, передай ему, что помощник начальника сыскной полиции Жуков намерен с ним встретиться.
– Передам.
– И где тот, кто опознал первым?
– Извольте минутку подождать, – приложил к козырьку фуражки ладонь полицейский и, придерживая левой рукой саблю, чтобы не била по ногам, побежал за вторым невольным свидетелем. Им оказался высокий сутуловатый человек с красным обветренным лицом и выгоревшими бровями.
– Да, ваше благородие, меня зовут Игнатий Горностаев, бывший унтер—офицер двадцатого пехотного полка армии Его Императорского Величества.
– Давно уволенный со службы?
– Почитай, – Горностаев вздрогнул, словно произнёс что—то непотребное, – извиняюсь, ваше благородие, шашнадцатый годок пошёл.
– Как здесь оказался?
– Так я, ваше благородие, живу недалече, а тут слух прошёлся, что убитых нашли. Вот любопытство и взяло верх, хотя, вот крест, – и он себя осенил крестным знамением, – никогда любопытством не страдал, а тут чёрт попутал, не иначе душа Николая, – он снова перекрестился, – ко мне воззвала.
– Значит, – начал было Жуков, на миг запнулся и продолжил, – и вы опознали в убиенном своего крестника?
– Так точно, в толпе говорили о молодых людях, ну я и упросил, – он кинул украдкой взгляд на полицейского, – хоть краем глаза взглянуть на мёртвых, не иначе, – он перекрестился, – сердце учуяло.
– Как говорится, пути господни неисповедимы, – подыграл унтер—офицеру сыскной агент.
– Верно сказано.
– Скажите, каким был ваш крестник?
– Николай?
– Да, он.
– Не хотел бы я иметь такого сына, день или два тому этот негодяй забрал деньги у матери и отправился в Красное село пьянствовать с сотоварищи, такими же беспутными, как и он сам.
– Вы можете назвать их имена?
– Ивашка Сумороков, сукин сын, ФеоктистПотатуев, служащий где—то стрелочником, ну и другие, но их не знаю, только видел как—то.
– Сразу такая удача, – Иван Дмитриевич под столом массировал правую ногу, хотел скривится от боли, но держался из последних сил, – опознаны в первый день убиенные, и сотоварищи стали известны, везение тебе, Миша.
– Я сразу озадачил пристава, – голос Миши прозвучал начальственно, но он тут же смутился, взял себя в руки, – я его попросил проверить, на каком участке дороги служит стрелочником Потатуев.
– Не растерялся, господин Жуков, и господина пристава к делу пристегнул.
– Не всё же