и любая другая, чуждая. Ничего, что могло бы нарушить покой.
У меня никогда не было такого места, не было ожидающей семьи, даже когда я был женат. Только холодная пустая квартира. Единственный, кто всегда был рад меня видеть, – моя дочь, со своим молочным запахом, звонким смехом и труднопонимаемым лепетом. Но и это я уже потерял.
Немного посидев, не решаясь зайти в церковь, разрушить тот хрупкий мир, к которому я не подходил, я все же пошел внутрь. Прохладный воздух помещения был наполнен ароматами мясного пирога. У меня сжался желудок, напоминая, как долго я не ел. Кочмарин и Ясина весло болтали, срываясь на смех. Я чувствовал себя лишним, чуждым этому месту, смеху и разговорам. Я здесь чужак, до которого никому нет дела. И от этого я острее ощущал кровоточащую пустоту внутри и неясную злость на себя, на город, на полицию и особенно на Ясину.
– Все веселитесь? – угрюмо спросил я.
– Присаживайтесь, – пригласила Ясина, выдвигая из-под стола деревянный табурет. – Угощайтесь, тарелки там, – она махнула рукой в сторону кухни.
– Гостеприимная ты.
– Это да, -довольно зарделась она, не понимая сарказма.
– Марк, ну не вечно же ходить с хмурым лицом, – подал голос следователь, стряхивая крошки пирога с рук прямо на пол. – Невозможно это.
– Уж лучше, чем с глупым, – кивнул я на Ясину, присаживаясь за стол.
– Умное лицо не признак ума, – ответила та, не понимая, что я говорил про нее.
– Хватит вам, дорогие мои, – прервал Кочмарин. – Марк, жуй пирог, моя жена, кстати, приготовила. Она очень вкусно готовит. А я пока расскажу, что узнал.
Скрипнув табуретом, я пододвинулся к столу и нацелился на пирог. Ясина принесла мне кружку с горячим чаем, пахнущим травами. Надеюсь, теми же, что и утром. Они не только залечили мне порезы, но и придали бодрости. До сих пор спать не хочется.
– Криминалисты собрали останки на кладбище. Предположительно, могилу разворошили этой ночью, незадолго до того, как вы туда пришли. Покойника захоронили неделю назад, совсем недавно. Родственники такой шум подняли, – вздохнул следователь, – как будто лично я труп жевал.
– А сторож? – уточнил я.
– Сторожа нет. Ищем, – развел он руками. – Несколько дней назад на работу перестал выходить. Жена там вообще, – покрутил пальцем у виска Кочмарин. – Пьют они. Пока до жены достучались, тьма. Сказала, что муж запойный. Часто, это, уходит в загулы. Вот и не беспокоится она, что муж исчез. Обычное дело. Но, это, ищем, мы его ищем.
– Да уж, – задумался я, не зная, как дальше действовать. Перспектива проводить каждую ночь на кладбище не прельщала.
– И это. Поданных в розыск двенадцать человек за последние пару месяцев. Из них один старик и трое детей. Это с города и с близлежащих поселений. Но у нас тут топи вокруг, реки, леса. Часто исчезают, – не прибавил надежды он.
– А ты что скажешь? – обратился я к Ясине.
– Что сказать? – удивилась та.
– Про гуля.