хлопает себя по боку дед. В слове «кобура» он делает ударение на первом слоге.
Внук со знанием дела поправляет:
– Кобура и пистолет только у командиров бывает, а ты, деда, какой командир? У тебя нога деревянная.
– Ну и что! Ногу я в сорок третьем на фронте потерял, а в гражданскую при мне всегда шашка была. И седло, подаренное лично Семён Михайловичем Будённым.
Внук подпрыгивает, изображая скачки:
– На нём ещё дратвой буквы вышиты. Деда, расскажи про седло, ты обещал.
В разговор вмешивается Фрося:
– Ой, отец, не надо бы лишний раз про седло. А то сразу, сам знаешь, какая картина всплывает.
Дед Костя подходит к жене, отбив несколько стуков своей деревяшкой:
– Да, Фросюшко, конечно, знаю и помню.
Старый будённовец рад возможности поговорить о своём казацком прошлом.
– Разве забудешь, как твоего папашу топить вели в Кубани, а он кричал: «Да какой я кулак? Маленькая пекаренка да один работник! Вот и всё моё богатство!». А те, в кожанках: мол, зерно-то припрятал, почему не сдал? А твой папаня: «Я на него сам горбатился, сеял, косил, муку молол. Не воровал, не расхищал, а если вы новая власть, так и накормите народ, и не занимайтесь грабежом».
Батя Костя входит в раж, всё больше размахивая руками:
– «Вон ты как! Кулацкая твоя харя! – орут кожаные. – Против советской власти!» И поволокли твоего папаньку к реке. А он им: «Да разве за это воевал мой зять? Ну-кось, Костя, покажи им седло, на котором ты их советску власть защищал». Один, что постарше, вроде засомневался. Пришлось рассказать всё как есть.
Шалве Герасимовичу радостно было сознавать, что семья, пережившая ужасное моральное потрясение, так быстро приходит в себя, словно и не стоял посреди горницы гробик, не звучали причитания. Складывалось впечатление, что этим крепким духом людям и не такое горе по плечу.
Сидор между тем обхватил своей широченной ладонью поллитровку и стал ножом отбивать сургуч с горлышка.
Доктор встал и с естественным кавказским пафосом произнёс тост:
– За твой уютный очаг, Сидор, за твою семью, за то, что с сынишкой всё благополучно закончилось!
На зубах аппетитно захрустела заскучавшая было капуста, в ход пошли картошка и солёные огурчики.
– Деда-а-а, расскажи дальше про комнамдарма, – внук легонечко стучит сморщенным кончиком сандалика по деревяшке.
– Ой, ой, больно…
– Не обманывай, не больно, она же игрушечная.
Сидор наклоняется к сынишке.
– Про кого расскажи?
– Про ком… нам… дарма. Как он дедушке седло подарил.
Сидор вновь обхватывает бутылку своей бездонной пятернёй, которая полностью поглощает поллитровку. Создаётся впечатление, что водка льётся прямо из руки богатыря.
– Батя, а ты никогда подробно про это не рассказывал. Ну-ка, давай ещё по одной – и поведай о своих подвигах.
– И я с интересом послушаю, – оживился доктор.
– Вот