камчатским мухомором, и тем особым их девушек хаилинских в их мухоморном вихре танцам, когда непонятно кто и чем, занят в его доме уже занят, или с кем еще и спит он, во хмелю просыпаясь поутру в чужой такой холодной постели, а то и на промерзшем полу, на кем-то с вечера брошенной зимней шкуре северного здешнего оленя, торчащие волоски которого его и ласкали, и всю ночь нежили, и одновременно будоражили тогда его еще не растраченную страсть, и даже упругое так сильно, упирающееся в пол естество его.
И вот, будь то 2000 лет назад, или вчера, сегодня или даже завтра он бы не изменил всего стиля своего поведения, он бы не изменил бы и стиля своего художественного письма, приобретено им в учителя своего Кирилла Килпалина и даже всего своего творчества не бросил бы он сам.
А может просто и он, и тот же Алексей наш Ваямретыл, теперь лежащий на воде и еще настоящий камчатский преданный хозяину самурай по духу своему сам вот, да и не захотел быть одним из тех репинских мускулистых бурлаков, чтобы так упорно и так долго тянуть эту «лямку именно своей тяжелой и одинокой камчатской олюторско-нымыланской его жизни» и той своей безответной страстной любви к ней, его единственной и к его божественно-обворожительной, как рембрандтовская «Даная» его родная по духу ему Мариам, как бы созданной им самим в мыслях своих и, выстраданной там в его интернетовском елизовском прошлом, где он, как бы вне семьи рос и сам душою своею формировался в таких комфортно-тепличных условиях, что нырнув в нашу настоящую бурлящую эмоциями и всеми страстями жизнь, быстро и легко ушел на самые её десятикилометровые или даже одиннадцатикилометровые тихоокеанские здешние темные глубины, какие и есть только здесь у нас возле камчатских берегов, в глубочайших разломах коры её и всей тверди земной, где уж наверняка ни яркого солнечного света не видать, ни даже этой земной жизни в нашем обычном понимании, так как там большущие давления в тысячу атмосфер, а физически вернее тысячи бар, когда сами атомы и молекулы вещества находятся так близко друг от друга, когда там такая температурная и химическая варится каша у всех курильщиков подводных, когда то особое глубинное первородное тепло Земли как бы рождает невиданные здесь на Камчатском полуострове формы земной жизни нашей, как и ранее нас рожали матери наши в невероятной родовой напруге, как затем растили в напруге жизни нашей нас малых и таких несмышленых? И вот он, не видя её жены своей её ответной любви, не видя её ответа на страсть свою, старался и не раз, и не два, чтобы погасить то, разгорающееся пламя своё и травкой конопли, как бы греющей душу его и затем, легко и надолго, расслабляющей всё его сознание, и даже пробовал крэком все внутри себя изничтожить, и чем-то другим и особым, и, наверное, тем же новым и синтетическим, что облик человека в раз меняет, каким есть ЛСД, и легко преображает его мышление и восприятие мира окружающего, и в раз делает из него что-то не по-человечьи уже иное, и уже не такое, как ранее по-человечьи картинно божественно-одухотворенное и не всё такое, о чём даже