следовало поближе ознакомиться с вопросом.
Ситуация с хазарами на самом деле сложилась довольно странная. Все о них говорили, но точных сведений долгое время не было. Мощная Византия предпочитала заключать с хазарами союзы, персы и арабы то воевали с ними, то вели активную торговлю, русы платили дань, не говоря уже о подданных царства: печенегах, камских булгарах, аланах, мордве, черемисах и т. д. Царство было по-настоящему огромным: на востоке оно граничило с Хорезмом, на юге утыкалось в знаменитую Дербентскую стену, на западе доходило до Днестра и Карпат. Однако кто такие хазары и что такое Хазария, сведений было мало. Может быть, потому что в отличие от прочих их потомки исчезли почти бесследно, растворившись среди других народов. Да и археологических находок было сравнительно немного. Сложилась весьма необычная ситуация: историки прекрасно знали, какие победы одерживали хазары и какие поражения терпели, но как они жили – самое элементарное: их быт, то есть в каких жилищах жили, как одевались, что ели и пили, какие песни пели, какие сказки рассказывали, все это оставалось почти полностью неизвестным. Поэтому она могла представить энтузиазм Рэйли: переоценить нахождение могильника самого легендарного хазарского военачальника Булана было трудно.
Набрала номер Алеши. Ей интересно было узнать реакцию друга. Алеша был восходящей звездой российской исторической науки, и на его мнение Кася привыкла полагаться, как на свое собственное. Оказалось, он и сам внимательно наблюдал за раскопками.
– Хазария меня давно интересовала и, сама понимаешь, не только как историка. Помнишь наш разговор о Палестине?
– Извини, меня тогда занесло.
Ей и на самом деле было неудобно вспоминать, как они сцепились с Алешей по поводу политики Израиля. Тогда-то Кася ему и припомнила исследования генетика Эрана Эльняка, согласно которым генотип большинства евреев ашкенази, то есть тех, кто основал современный Израиль, в общем, и Алеши, в частности, в реальности на 80 процентов является хазарским. И вывод напрашивался для основных последователей сионизма не очень симпатичный, так как кровь, текущая в венах европейских евреев, согласно этим самым исследованиям, была ближе к туркменской и казахской, нежели принадлежала к двенадцати коленам Израиля. Тогда как генотип палестинцев-мусульман находился гораздо ближе к линии Авраама, Исаака и Якова. И так ненавязчиво получалось, что, с точки зрения генетики, евреи были не совсем евреями. И, по иронии судьбы, евреи сефарады, к которым в момент основания Израиля сионисты относились как к евреям второго сорта, были гораздо ближе к коленам израилевым. На что Алеша отвечал, что в национальных вопросах генетики вообще лучше не касаться, иначе ни русским, ни другим народам тоже не поздоровится: русские окажутся финно-уграми и тюрками, турки – омусульманенными греками, европейцы – африканцами и т. д. Как всегда, Касин друг оказался прав, ДНК было плохим советчиком в политике.
– Неважно, –