с такой силой, будто в ней что-то сейчас лопнет и мне придет конец. И так на протяжении многих лет я выработал привычку всегда и везде иметь при себе болеутоляющие. Вот и сейчас, зная, что в ящике кухонного стола лежит пачка спасительных пилюль, все также держась за голову, я, шатаясь от того, что не в силах был открыть глаза, прошел на кухню. На столе что-то было накрыто, даже лежала какая-то записка. Но в тот момент все было безразлично за исключением одного. Скорее добравшись до ящика, я извлек из шуршащей упаковки сразу две пилюлю и закинул их в рот. Набрав воды из-под крана, перепутав вентили смесителя и набрав горячей, скорее запил их и отправился обратно в кровать. Всего пятнадцать минут необходимо потерпеть этот ад и лекарство начнет действовать. С течением времени мне удалось установить, что обезболивающее начнет действовать именно через пятнадцать минут, мягко захватывая боль и унося ее с собой, от чего, позже, голова становилась тяжелой, а ощущения притупленными. Что произошло и сейчас. Дождавшись, когда попытки моей головы отделиться от моего тела останутся позади, я попытался уснуть, но желудок, вдруг вспомнивший, что он умеет выталкивать из себя токсины, которые ему не по душе, начал свои попытки к сокращению и, тем самым, выдавливая из меня остатки вчерашнего дня. Жалкое зрелище. Освободив желудок, я смог заснуть. За время, пока я пытался себя освободить от боли и токсинов ни разу не вспомнил о вчерашнем инциденте, связанным с моей подругой. Приоритеты.
– Ты вставать –то собираешься? А то скоро снова спать ложиться. – говорил мне женский голос.
– Сколько сейчас? – Спросил я, резко открыв глаза и пытаясь понять сколько я проспал.
– Почти девять. Просыпайся.
Молча, с силой дыша через нос, я побрел на кухню, откуда доносился звук жаренного и аромат сбежавшего на плиту кофе. Также молча я завалился на мягкое сиденье кухонного уголка и ссутулился, облокотившись на стол. Мыслей не было. Совсем. Перед опущенными в стол глазами появилась тарелка с омлетом. Немного позже появилась кружка с кофе и столовые приборы. Кофе был крепким и без сахара – по утрам я пил именно такой. Не могу объяснить почему, но вкус земли во рту, который оставлял сваренный несладкий кофе, придавал особой бодрости и как-то скорее приводил меня в чувство.
– Я записку тебе оставляла на столе и ужин, но видимо вчера что-то пошло не по плану и до ужина ты не добрался. Где так накидался? – спросила она, изображая легкое, наглядно прикрытое недовольство. Я молча резал свой завтрак и клал в рот кусочки жареных яиц, медленно и тщательно пережевывая, не забывая о том, что вчера меня изрядно полоскало и что пища, попавшая в желудок, может вызвать неприятную реакцию. Проглотив первую порцию, я замер на несколько секунд, ожидая худшего. Но ничего не произошло и я, с небольшим, но облегчением, продолжил завтракать.
– Кстати, я экзамен сдала. На пять. Преподаватель валить не стала, как никак я у нее в сборной была четыре года. Короче говоря, ТМФВ у меня