от усталости.
Перебравшись через гребень очередного холма, Егор обнаружил себя в лесу, посреди колоссальных деревьев, рядом с которыми столетние ели и сосны показались бы карликами.
Коричневые стволы уходили в вышину, на ветках толщиной в человеческий торс покачивались облака листвы. Имелся тут и подлесок из напоминавших сирень и смородину кустов, и трава, настолько мягкая и шелковистая, ярко-зеленая, что на нее тут же захотелось упасть и никуда больше не ходить.
А через сотню метров Егор наткнулся на небольшое озерцо, и решил, что на сегодня хватит. Солнце укатилось за верхушки деревьев, того и гляди начнет темнеть, так что лучше всего заночевать тут, на уютной полянке рядом с водой.
Он скинул рюкзак и принялся за дело.
Наломал охапку зеленых веток и устроил из них нечто вроде постели, сверху кинул куртку. Затем набрал сухих с запасом, приволок даже небольшое бревнышко, и принялся разводить костер.
Разжигать огонь Егор умел хорошо, и с папой не раз на рыбалку ездил, и в поход с пацанами ходил. Ночевать в лесу тоже не боялся, хотя никогда не делал это в одиночку, да еще и без палатки и без спального мешка.
Но ничего, как-нибудь, главное, чтобы к утру не стало слишком холодно…
Чиркнула спичка, сухой мох затрещал негромко, принялся чернеть и обугливаться. От него занялись самые тонкие веточки, затем пламя перебралось на более толстые, струйки дыма поплыли вверх.
Егор поднял голову, и обнаружил, что над лесом разгорелся свой костер.
Закат полыхал на половину небосвода, оранжевый, точно шкурка апельсина. Горели золотом повисшие в зените облака, и в сиянии заходящего солнца виднелось некое движение, равномерное и неторопливое.
Егор решил, что ему мерещится, несколько раз моргнул, даже потер глаза.
Но контуры исполинского существа лишь стали четче, он различил широкие крылья, гордую шею, клюв, хохолок на голове, переливающиеся разными оттенками желтого перья…
– Мрррр… Пррртррр зарркатррр, – сказали с другой стороны костра.
Егор перевел взгляд ниже.
Сначала ему показалось, что на траве рядом с его рюкзаком лежит огромный черный котище. Но через мгновение тот сделался белым, как молоко, а затем посерел, став цвета остывшего пепла.
Не изменились лишь огромные зеленые глаза, хитрые-хитрые.
– Э… здравствуйте, – только и сказал Егор.
Наверное, он должен был испугаться, но страха не почувствовал, вообще ничего не ощутил. Слишком много странного, необычного произошло за последние дни, и он как-то неожиданно привык к чудесам.
– Вежливыррый мальуурррчик, – промурлыкал кот, и по его серой спине поплыли черные и белые пятна, поползли, точно гонимые ветром облака. – Каккррр тебя звввать?
Его речь становилась понятнее с каждым словом.
– Егор, – сказал Егор. – А вы кто?
– Меняяуурррр зовут Сумеречным Котом, – представился зверь. – Очень прриятно. Это Птица Заката…
И он кончиком длинного пушистого хвоста указал в небеса,