вам человека. Заметьте, ваше недоверие ко мне до того сильно, что уже становится смешным. И еще одну вещь я хочу вам сказать, госпожа герцогиня. Вот в данный момент вы думаете, что всё, что я тут наговорил, звучит искренне, но как-то экстравагантно. Вы не понимаете того, что происходит в Лондоне, но вы чувствуете, что что-то там происходит. То, что Брекенбери повстречал и обнадежил королеву, выглядит совершенно абсурдно. Тем не менее, это непреложный факт. То, что один из двух сыновей короля Эдуарда жив, совершенно невозможно. Однако вы хотите понять, почему королева-мать питает эту иллюзию, и почему короля охватывает дрожь при одном упоминании о такой возможности. Всю эту информацию вы получили от меня, а я ничего не придумал, я просто рассказываю и доказываю. В самом деле, мадам, если этому сумасшедшему, стоящему перед вами, протянуть руку и выразить доверие, то от него может быть определенная польза. В противном случае этого предателя ждет веревка или колодец, потому что он абсолютно ни на что не годен.
Маргарита бросила пронизывающий взгляд на спокойное и почти жизнерадостное лицо секретаря. Внезапно она протянула ему руку.
– Оставайтесь со мной, – сказала она. – Вы будете состоять у меня в штате.
Услышав эти слова, Фрион выразил не больше радости, чем до сих пор проявлял опасений. Он отвесил глубокий поклон принцессе и Катрин, пересек комнату и, открыв дверь, вышел на крыльцо.
Столь умный демарш привел Маргариту в состояние крайнего восхищения.
– Необходимо признать, Катрин, – сказала она, продолжая глядеть ему вслед, – ты привела сюда совершенно беспримерного человека. Про него даже не скажешь, что он просто умный. Это прорицатель, вещун. Он видит сокровенное в самой глубине сердца. Я обратила внимание, как он удалился. Любой другой, кому я разрешила бы удалиться, вернулся бы туда, откуда он пришел в эту комнату, а он показывает мне, что ему больше нет нужды слышать нас, потому что отныне он служит мне и заручился моим словом. Он немедленно вошел в новую роль. Живя среди фламандцев, я не сталкивалась с таким проявлением независимости духа. Знаешь, даже если бы я была уверена, что он коварен, как Иуда, я и тогда не приказала бы повесить его. Я бы не решилась уничтожить это чудесное произведение Творца. Слышишь, ни звука не донеслось с крыльца, – добавила она. – Этот плут полагает, что ему все дозволено.
– Вы не совсем правы, мадам, – сказала Катрин. – Пока вы беседовали с Фрионом, я пришла к выводу, что и бесспорный гений может ошибаться именно из-за того, что он слишком многое предвидит. Вы упорно не желаете видеть, что у этого человека под оболочкой расчетливости скрываются замечательные качества, которые иногда прорываются сквозь ледяную корку, вроде тех водяных цветов, которые я встречала под снегом в наших горах. Этот человек страшный эгоист, но он добр. Он хитер, как лиса, но при этом наивен. Вы наглядно продемонстрировали ему ваше безграничное могущество, но тем самым, как мне кажется, вызвали у него самолюбивое желание обмануть