Алексей Ваямретыл – лежащий на быстрой воде. Путь преданного своему хозяину камчатского самурая
промыслу нас и породили, и нам ведь несказанно радовались, нас всегда обожали, и нас безмерно любили, и даже боготворили, и обожествляли, волновались и страдали за нас, и переживали за все наши земные успехи.
И, когда именно сольются материнская яйцеклетка с отцовским, тем одним и единственным сперматозоидом, при том, самым быстрым, при том еще и самым сильным, при том, еще таким проворным и таким самым гормональным из тех у кого-то тридцати, пятидесяти, семидесяти, а то и из всех ста их миллионов, которые брызжущей струей, как белые молоки здешней красной анадромной рыбы, выбрасываются у мужчины при очередной его страстной эякуляции, которая ему всегда дает такое не вероятное и еще это их не земное наслаждение, а еще такое, наверное не нами запрограммированное их космическо-земное удовлетворение от радости, выполненной кем-то давно, составленной для него великой и такой конечной жизненной нашей Программы – продолжения рода своего и продолжения здесь на Земле вида своего, и еще, проявляя такую страсть к своей единственной и любимой им женщине. А уж, раз где-то там в глубинах родительской жизни слившись, они эти две никому еще ведь не видимых не то клеточки, не то полуклеточки в науке по эмбриологии, кажется, названные зиготы или гаметы в теплом чреве матери при идеальной и также загадочной физической никем неразгаданной константе и температуре для них в 37,8°С дадут на идеальной для них удивительной божественной водной матрице уже нас самих. Само Время дает тогда нас – таких уникальных, нас – таких хрупких, нас – таких зачастую еще и здесь на Земле не защищенных…
И, сколько затем еще вот таких вероятностных флюктуаций во Всемирном Времени и в Бесконечном Пространстве произойдет за время нашего внутриутробного в течение девяти месяцев, а также нашего и вне утробного последующего развития и десять, и двадцать лет, чтобы мы еще сами вдруг созрели, чтобы мы сами выросли и уж, затем назывались земным великим Человеком, и таким же брызжущими здесь на Камчатском полуострове самой жизнью, как и наши отцы и как наши родители, как наши предки дедушки и бабушки, и их все самые древние наши предки, прабабки и прадеды из числа всех моих великих и сильных половцев.
– И так повторяется из поколения в поколение здесь и в других местах. – знаю достоверно это я. – Чтобы мы стали такими же зачинателями и творцами земной Жизни, как и наши родители, которые вероятно тогда и не подозревали, пребывая в постоянной радости любви, что так вот случайно для себя и зачали нас в том их неистовстве их юной страсти, в том неистовстве настоящего их душевного блаженства, и еще их по-настоящему земного наслаждения, и, настоящего не земного сладострастия единения и юной их любви. И, тот миллион или десять миллионов наших быстрых сперматозоидов являются той особой неповторимой и бесконечной земной панспермией, никак неотличимой от той космической панспермии, которую мы разве теперь видели на небосводе в виде бесконечного Млечного пути, или видели в постоянно движущейся реке, которого в одном месте жизнь вдруг по неведомым нам механизмам