воронёные, с налётом ржавчины, связанные шнурком… от ботинка.
– Можете сравнить, – продолжает Гасанов, – скопировано в результате перепластовки временного фактора. Мне их нужно возвратить в ящик стола, что на кухне вашей супруги.
– Фантастика! – говорю я и возвращаюсь за стол. – Она сейчас в Москве… Маша уехала в конце мая. Вообще-то… мы расстались. Думаю, что из-за моего солдафонского характера и почти неизлечимого ранения. Возможно, навсегда… В прошлом году я принимал участие в боевых действиях по обезвреживанию…
– Я в курсе, Владимир Сидорович. Вам повредили ногу. Правую. Мария Ивановна очень расстроилась из-за этого и в декабре покинула вас. Вы выздоровели… Почти выздоровели. В середине апреля ваша супруга и дочь, студентка медицинского университета, вернулись в Энск. Вы в это время выписались из госпиталя и приезжали в посёлок Немецкая Слобода, чтобы осмотреть этот домик, который вам, как отставнику, выделили власти города. Помните?
– Помню. Не в голову же раненый! Три месяца тому назад это было…
– А дальше произошло следующее: по пути домой, в военный городок, вы были убиты неизвестными лицами в салоне городского автобуса…
– А этого случая не припоминаю.
Я окончательно уверился в истине моих догадок. Раис – сумасшедший!
– Вас похоронили на Северном кладбище. – Гость пригубил чашку, взглянул мне в глаза и тихо продолжил: – Мария Ивановна, после похорон осталась здесь, в Слободе. Работает в недавно открывшейся в Энске музыкальной школе заместителем директора. По вечерам репетирует с оркестром городского театра, готовится к концертам. Дочь учится в Медицинском университете в Москве. Скоро приедет на каникулы…
Действительно, наша дочь Вероника скоро будет в Энске. То есть у нас, в Немецкой Слободе. Надеюсь, и Маша вернётся. Как-то мы расстались не по-людски. Она второй раз уезжает в столицу. Там проживает её тётя. Тётя Зина. Маша у неё останавливается. Я вначале думал, что доктор Скворцов – светила медицины из столицы, делавший мне операцию повреждённого колена, виновник нашей размолвки. Но доктор оказался порядочным человеком. А Маша, по протекции тёти Зины, посещает какие-то курсы при городской филармонии, где работала в дни моего обучения в военном училище. Тогда мы познакомились и, после окончания училища, поженились. И вместо карьеры музыканта, она обрела учесть супруги военного офицера с возможностями преподавать в музыкальных школах или играть в самодеятельных оркестрах. Если в военных городках имеются музыкальные школы и оркестры. В Энске таковые имелись.
Стресс от постоянного контакта со мной, с военным, двенадцать лет, из двадцати пяти календарных, пребывавшего в «горячих точках» нашей страны и зарубежья, мог выдержать не каждый родственник. Моя супруга достойно вынесла это испытание, но в финале её прорвало. Вид измученного ранами мужа, привезённого с Северного Кавказа, оказался жестоким «точечным ударом» по её нервам. В конце