ракеты. Получив утвердительный ответ, мне приказали нести их на мостик. Я спустился на одну палубу ниже и достал из сейфа жестяную коробку с 12 тяжёлыми ракетами. После этого я снова поднялся на шлюпочную палубу и пошёл на мостик. Я проходил мимо шлюпбалок, где офицеры и матросы расчехляли спасательные шлюпки. Там была суета. Проходя мимо кают и салонов первого класса, я услышал музыку нашего оркестра. Но мелодию, которую играл оркестр, я не распознал. У самого мостика я наткнулся на растерянного капитана Смита, который спросил меня, принёс ли я ракеты. По его наивному вопросу я понял, что он никогда не видел сигнальные ракеты. А ведь он каждый день с момента отплытия из Саутгемптона делал самолично полный обход судна от носа до кормы и от верхней палубы до самой нижней. Неужели он никогда не заглядывал и не проверял ракеты, предназначенные для подачи сигналов в океане? Или он во время ежедневных обходов только флиртовал с пассажирами-толстосумами из первого класса? Показав на них, я сказал: «Вот они, капитан». Посмотрев на ракеты, капитан Смит приказал мне запускать одну ракету каждые пять минут.
Тут к нам подошёл четвертый офицер Боксхолл, и я вместе с ним сразу же приступил к запуску ракет. За пятнадцать минут три ракеты ушли в звёздное небо. Все те, кто собрались к этому времени на палубе, задрав вверх головы, смотрели на взлёт и последующий разрыв ракет.
Я готовил четвёртую ракету к запуску, когда ко мне подошёл капитан Смит, задавший мне бестолковый вопрос: «А вы знаете азбуку Морзе?»
Мне и раньше говорили про капитана Смита, что он – капитан миллионеров, знавший досконально всё про своих пассажиров первого класса, имена их детей, имена их любимых домашних питомцев, эрдельтерьера Кити миллионера Джона Джекоба Астора, китайского мопса-медалиста знаменитого книгоиздателя Генри Слипера Харпера, французского бульдога-призера всевозможных выставок филадельфийского банкира Роберта Дэниела. Капитан Смит был расстроен, что Кларенс Мур из Вашингтона, купивший пятьдесят английских борзых для Лаудонского охотничьего клуба, отправил их в Америку не на «Титанике», а на другом пароходе (этим собакам-счастливчикам повезло).
Рассказывали, что капитан Смит знает наизусть любимые марки гаванских сигар своих пассажиров первого класса и помнит, какие марки вин и сорта сыра они предпочитают. Он обожал сигары и разбирался в них гораздо лучше, чем в вопросах судовождения. Когда он курил во время плавания, он просил никого не двигаться рядом, чтобы клубы дыма над его головой оставались неподвижными как можно дольше.
Поэтому у него был неизменный большой успех в высшем светском обществе миллионеров. Богачам льстило, что седой капитан с красивой белой бородой старого морского волка легко умел поддержать их великосветскую беседу, попутно справляясь, как дела у их внуков, детишек, а заодно мог погладить и поиграть с их домашними питомцами и угостить их собачек чем-нибудь с капитанского стола. В честь капитана Смита толстосумы Лондона, Нью-Йорка и Филадельфии