лет лишь слегка коснулся его волос, а лицо, хотя и было испещрено морщинами, сохраняло молодцеватую свежесть. Однако глаза Клавдия излучали мудрость, несвойственную юности и дарованную лишь человеку, прожившему долгую жизнь. Он был облачён в просторные одеяния нежно-золотистого цвета, а на шее у мужчины висел амулет – символ власти настоятеля в стенах Нар Тирнела.
Его собеседник разительно отличался от монахов Нариктира своим внешним видом, однако роба, в которую он был облачён, подчёркивала его принадлежность к духовному сану. Теркан сжимал в руках искусно выполненный резной посох и внимательно слушал Клавдия. Настоятель мягким голосом продолжал беседу, начатую незадолго до того, как мы с вами познакомились с обитателями монастыря.
– Видишь ли, просьба, с которой я вынужден к тебе обратиться, друг мой, весьма деликатна и не должна быть предана огласке.
– Для того чтобы дать своё согласие, я должен знать о ней больше, настоятель, – учтиво ответил теркан. – Насколько я понял, дело касается дочери лорда Детурна?
Клавдий приложил палец к губам и огляделся. К счастью, поблизости не было ни души, и пожилой монах немного успокоился:
– Деликатность предлагаемого поручения прежде всего подразумевает сокрытие факта пропажи девочки.
– Понимаю вас, – понизил голос теркан. – Прошу прощения, впредь я буду более осторожен.
– Ты славный собеседник, Ородрим! – улыбнулся настоятель. – Благодарю за понимание! Учитывая сложившуюся ситуацию, служители монастыря и бургомистр могут предстать в крайне неприятном свете.
– Настоятель, могу я попросить вас посвятить меня во все обстоятельства пропажи Нинэль? Ведь для дальнейших действий я должен понимать, с чем мне предстоит столкнуться, – справедливо заметил теркан.
Вновь окинув взглядом зал и убедившись, что монахи и прихожане находятся на достаточном удалении, Клавдий поведал Ородриму следующее:
– Полгода назад сэр Лиоссен Детурн из Мериона оставил свою девятилетнюю дочь Нинэль нам на обучение. Мы оказали ему великую честь, взяв её под свою опеку, ибо монахи Нар Тирнела ведут аскетичный образ жизни и редко вступают в подобные отношения с мирянами. На счастье, девочка оказалась настоящим сокровищем: кроткая и скромная, не в пример своим избалованным сверстницам. Довольно скоро я, да и прочие братья тоже, привязались к малышке и обучали её с большой охотой, заботясь о том, чтобы девочка всегда была сыта и весела.
Несмотря на свой возраст, Нинэль часто помогала нам в стенах монастыря, и не было никого, кто мог бы дурно о ней отозваться. Нас частенько навещал бургомистр. Будучи близким другом сэра Детурна, он чувствовал груз ответственности за малышку, оставленную под нашим присмотром. Особенно к девочке привязался молодой послушник Анис. Парню едва исполнилось девятнадцать, и он возился с ребёнком, как с родной сестрой, – продолжал настоятель.
Вдруг тень судороги пробежала по лицу пожилого