махнул рукой в ответ и бодро зашагал в сторону арены. Пробравшись через ограждения, двинулся к стойке с оружием. Ворчун уже разминался перед очередным боем. Толпа шумела и рукоплескала в ожидании не менее интересной схватки, чем та, которую им только что довелось наблюдать. Олаф повертел в руках деревянную киянку, обшитую кожей, и выбрал её в качестве оружия. Убедившись в её надёжности, он двинулся к медведю, широко расставив руки и заразительно улыбаясь.
– Ну, иди-ка сюда, косолапый! – проревел он. – Посмотрим, сможешь ли ты тягаться со мной!
Медведь двигался медленно, описывая вокруг воина круги. Ворчун, словно наученный прошлым боем, не спешил начинать схватку.
Фрейн, устало опершись на стену казармы, наблюдал за сражением. Вытянув ноги, он с удовольствием откинул голову, пытаясь унять дрожь в теле. Когда бой закончился, его стало мутить значительно сильнее. Боль и усталость тоже дали о себе знать. Звон в ушах усилился, в то время как окружающие звуки постепенно затихали. Свет мерк, и сурт силился различить фигуру своего друга, который, внезапно раскрутив деревянный молот, метнул его в нос медведю. Фрейн усмехнулся, когда услышал удивлённый возглас товарища: Ворчун, невзирая на боль, схватил анкиллирца и принялся сдавливать его в своих объятиях, удерживая высоко над землей. Последним, что увидел Фрейн, была серия ударов головой, которую Олаф нанёс в голову медведю. На секунду сурту показалось, что медведь покачнулся на своих огромных задних лапах и начал падать, хотя это, конечно же, было невозможно. После этого тьма окутала его, и сурт потерял сознание…
Олаф вырвал его из забытья второй раз за сутки. Он вновь, не церемонясь, безжалостно тряс сурта за плечо. А меж тем вор уже начал забывать об этой дурной привычке своего товарища после долгой разлуки.
– Как ты? – На этот раз на лице Олафа была написана трогательная забота.
Тошнота отступила, но тупая боль в голове всё ещё напоминала о прошедшем поединке. Впрочем, это можно было вытерпеть.
– Нормально, – еле слышно ответил сурт, подивившись своему голосу. – Где мы?
Фрейн сел на деревянной кушетке, покрытой довольно жёстким матрацем, и огляделся. Его глаза несколько секунд привыкали к полумраку. Наконец, он различил очертания помещения. Друзья находились в небольшой комнате, освещаемой единственной масляной лампой, которая стояла на тумбочке у двери. Окно справа от кровати было занавешено плотными шторами, которые не пропускали в комнату ни единого лучика света. Слева от кровати располагался небольшой письменный стол, а рядом со столом – деревянный стул, на котором восседал незнакомый Фрейну мужчина, с интересом изучавший его. Олаф пристроился у изголовья кровати в кресле-качалке, которое поскрипывало под его солидным весом. Было видно, что бой с Ворчуном не прошёл для воина бесследно: он был весь в ссадинах, однако по самодовольному лицу друга Фрейн догадался, что его схватка со зверем тоже закончилась победой.
Сурт перевел взгляд на незнакомца. «Эмнайт», – быстро смекнул он.