что хочешь, Жэка, – гостеприимно предложил кладовщик. – Здесь у нас что-то типа шведского стола.
Женич взял упаковку пюре, раздобыл в холодильнике ломоть копченой курицы, налил сока и прихватил сдобную булочку. Такой ужин случался у него не каждый день. По правде говоря, он показался ему просто шикарным. Почти таким же шикарным, как три дня назад, когда Евгений пробовал устроиться официантом в ресторан. Однако щепетильное искусство, коим является натирание до блеска бокалов и разливание в них дорогих вин, оказалось ему не по силам. Он с трудом вынес инструктаж, обслужил двух клиентов – и все, этого ему хватило. Денег не заплатили, зато накормили до отвала вкуснейшими салатами из креветок, с кунжутом и ароматными пряностями.
– Спина не болит? – спросил кладовщик, выдавливая себе в тарелку добрую порцию кетчупа.
– Немного, – сказал Евгений.
– Работа тяжелая, что верно, то верно. Но жить можно, в нашей конторе грузчики тысяч по двадцать пять – тридцать в месяц имеют. Бывает и больше, – Валерий сделал маленький глоточек кофе. – Это я к тому, что если тебе нужна работа, можешь завтра официально устроиться. Кстати, ты на кого учился?
– На историка вообще-то.
– Так вот откуда все эти твои познания, ты не поверишь, но я сам по специальности инженер-конструктор баллистических ракет.
– Ничего себе! – перестал жевать Женич.
– Было это давно, еще до Ельцинского путча, страшно подумать, как я тогда ликовал. Думал, наконец, заживем! Ельцин, он же был наш, уральский. А что вышло? – развел руками Валерий. – Какой там институт, какие ракеты? Всю страну распродали, до сих пор сердце ноет.
Кладовщик потер себе грудную мышцу под лямкой полукомбеза.
– А вернуться в специальность не хотелось?
– Ты что, какой из меня теперь специалист? Голова совсем не та стала, это в твоем возрасте можно за любое дело браться, – Валерий серьезно глянул на Женича. – Хочешь дам совет? Можешь поработать у нас несколько месяцев. Но потом уходи, как только появится возможность.
– Знать бы еще куда, – улыбнулся Женич.
– Ты же сам сказал: «Туда», – Валерий выставил подбородок вперед. – Если останешься на складе, станешь как я и ничего в своей жизни, кроме этого ангара, не увидишь.
Евгений попробовал себе представить, кем он станет лет через десять – простуженным грузчиком, трудягой на лесопилке, продавцом, сельским учителем или, может, библиотекарем? Больше на ум ему ничего не приходило. Кем он вообще мог стать, не умея заниматься распилом бюджетных средств, не умея наживаться за чужой счет? Ведь точно так же и кладовщик Валерий не стал тем, кем хотел. Почему-то в этом мире все складывалось не так, как хотелось.
Евгений пожал плечами:
– Иногда мне кажется, что на всех наложено какое-то проклятье, кругом показная радость, телешоу, шуты гороховые, а настоящего счастья почти не осталось.
– Реальная жизнь – тяжелая штука, Жэка, и она не становится легче. День ото дня она становится только тяжелее, –