признать за автором своеобразие мысли. Наполеон размышляет о моральном состоянии армии, интересуется пленными и их здоровьем – это станет известным как одна из его добродетелей. Одобрение народа получат и действия Бонапарта в борьбе с казнокрадами, занимавшими большую часть административных должностей.
В «Воспоминаниях о Наполеоне», в XXI главе «Молодой француз-живописец Бьоджи[11]: простота и благородство его характера» Стендаль рассказывает о том, как значительно более известный художник Гро писал портрет императора. Наполеон встретился с молодым французом-пейзажистом Бьоджи, когда тот делал зарисовки в окрестностях озера Гарда. Чем-то ему художник понравился, и Наполеон стал часто приглашать его к обеду, поскольку тот был очень хорошим собеседником и человеком с достоинством. Главнокомандующий хотел склонить Бьоджи к занятиям батальной живописью и даже готов был дать ему офицерское звание, вожделенное многими гражданскими лицами как синекура. Однако Бьоджи категорически от этого отказался, подчеркнув, что военное дело – грубое ремесло. Главнокомандующий, как понял Бьоджи, мало разбирается в живописи. Он может приписать кисти Микеланджело картины более поздних художников. Но художника Гро генерал хвалил и считал, что «Наполеон на Аркольском мосту» тому очень удался. При этом Бьоджи отмечает, что Гро – единственный, кто решился в пору беззастенчивой лести императору передать синяки под глазами главнокомандующего. Наполеона изнуряла тяжкая грудная болезнь. Однако «изумителен был его взгляд, пристальный и глубокий, отнюдь не вдохновенный и не поэтический»[12].
В специальной главе о причинах, которые привели императора к гибели, Стендаль называет две, несколько неожиданные. Это, во-первых, предпочтение, которое император со времени коронования стал отдавать людям посредственным, и, во-вторых, сочетание обязанностей императора с обязанностями главнокомандующего. «Критическим мгновением» в судьбе Наполеона Стендаль считает битву под Лейпцигом, когда тот потратил весь день накануне решающей битвы на изучение дел, касающихся Испании, и затем проиграл сражение. Что же касается «людей посредственных», то первым в этом списке следует назвать Бертье – генерала-щеголя с изящными манерами, выдававшими его принадлежность к Сен-Жерменскому предместью. Он стал автором многих бедствий французской армии, начиная с битвы при Эйлау. Это всё, что в данном контексте хотелось бы сказать об этой книге.
Другая книга, «Жизнь Наполеона», была начата Стендалем в конце 1817 года. Она значительно менее самостоятельна, чем «Воспоминания…». Стендаль цитирует или пересказывает то, что узнает от других авторов, например, что Наполеон, став монархом, часто лгал в своих воспоминаниях. Он якобы приобщил французов к гражданственности, «установив для простолюдина тот же орден, что для маршала»[13], и потомство, как кажется писателю, подтвердит суждение народа. В «Жизни Наполеона» прослежен весь путь этого сверхчеловека,