закончила перевозить свои вещи в мою квартиру.
Позвонили с одного из телеканалов и спросили, не соглашусь ли я прийти на передачу о том, как я спас Друга. Я обдумал это и решил отказаться: в газетах и так хватало шумихи, и что-то в глубине души говорило мне, что не следует наживать капитал на этой истории. В знак одобрения Кэтлин крепко обняла меня. Я попробовал посоветоваться с Другом, когда вечером тот лежал у меня на колене, но он даже не приподнял голову.
Жизнь по-настоящему не вернулась в прежнее русло, но несколько сбавила газ и пошла на средних оборотах. События больше не проносились мимо размазанными кляксами, и это было хорошо.
Последний проблеск сумасшествия явился в форме большого заказного письма из «Истины», ужасной газеты, щеголявшей заголовками вроде «Я РОДИЛА ТОСТЕР», которая продается у выхода из каждого супермаркета.
Тамошний редактор предлагал мне две тысячи долларов за эксклюзивные права на мою историю. Но, по его словам, она была «недостаточно острой» для читателей, и потому «Истина» хотела бы немножко подперчить кое-что, добавив, что Друг явился откуда-то из космоса или с погибшего континента Атлантиды, и т. д. и т. п.
Я написал очень вежливый ответ, заявив, что я бы всей душой согласился, но мой пес взял с меня клятву не разглашать некоторых государственных секретов, и потому я несвободен в…
– Эган!
– Джаз? Здравствуй, милая! Как дела?
– Не очень хорошо, но я должна была позвонить и сказать, что мне только что сообщил Друг.
Бессознательно я огляделся, ища пса. Он был в другом конце комнаты и смотрел прямо на меня.
– Он там, с тобой, правда?
– Да, Джаз, он рядом.
– Я знаю. Он велел сказать, что на улице какой-то человек следит за вашим домом. Будь осторожен, потому что это тайный агент!
– Ну, Джаз…
Я глубоко вздохнул и едва удержался от того, чтобы прочесть ей телефонную лекцию о лжи. Сказки про Слутака – это ладно. Это ничего, что Друг иногда говорит ей что-то. Но «берегись-кто-то-крадется-к-твоей-двери» – это уже не очень хорошо.
– Ой-ой, кто-то идет, Эган. Мне пора. Будь осторожен!
Услышав короткие гудки, я тоже повесил трубку и какое-то время смотрел на телефон, размышляя, что делать. Потом, вопреки собственному здравому суждению, все же подковылял к окну и выглянул. Естественно, на улице никого не было.
И тут раздался звонок в дверь. От испуга я уронил костыль.
– Минутку!
Наклонившись, чтобы поднять его, я ощутил, как в груди колотится сердце. В жизни бывают моменты, когда по ничтожнейшей причине тебя вдруг переполняет такой страх, что внутри не остается места для чего-либо еще. И больше всего беспокоит именно ничтожность причины: телефонный звонок выводит тебя из задумчивости при чтении хорошей книги, кто-то подходит сзади и трогает тебя за плечо…
У меня так тряслись руки, что несколько секунд я никак не мог поднять чертов костыль. Звонок раздался снова.
– Иду, иду! Подождите!
– Мистер Мур? – За дверью стоял почтальон с папкой в руке.
– Да.
– Заказное