недостаточного во многих отношениях, дабы превратиться в кого-то иного, лёгкого душой и полного неправдоподобного света.
И всё же действительная жизнь порой вносила помехи в его разноречивые грёзы. Так однажды в Скрыбочкина пытались стрелять. Это случилось, когда полковник устал закусывать духовитый гаитянский ром одними сырыми бананами и захотел хотя бы жареного картофеля. Изъяв на кухне закусочной «Чёрный Жак» обширную сковороду, Скрыбочкин укрыл её за пазухой и вышел на враз опустевший бульвар Жан-Жак Дессалин ловить таксомотор, чтобы добраться до базара. Но такси шарахались, и неизвестно, чем было б ехать, однако в конце концов полковнику удалось задержать асфальтовый каток – по причине его тихоходности и бегства водителя. На упомянутом транспортном средстве он и двигался прямиком сквозь дома и клумбы, когда вдруг наперерез выскочил начальник городской полиции – генерал Туссен Крантэ – и выпустил в зомби полную обойму из своего «кольта-44».
– Што же ты творишь, гадюка черноротый? – удручённо взревел Скрыбочкин, стараясь вырулить катком на генерала, которого от такой встречи с потусторонней силой бросало то в жар, то в холод, и он из-за дрожания пальцев никак не мог перезарядить табельное оружие. – А ну хватит распрю разводить! Увсю сковороду мне поцарапал, чучело кривоглазое!
Туссен Крантэ не понимал по-русски и лишь чудом спроворился спастись бегством, убежденный теперь, что этому мертвецу покровительствует сам вудуистский бог войны Огум Фераи…
В итоге базар и картофель остались недостижимыми, ибо между руганью давно раздваивавшийся в собственных глазах Скрыбочкин совершил наезд на невесть по каким делам ползшего через дорогу гигантского крокодила. Каток совершил непредвиденное наклонное усилие и опрокинулся… Выгребая из карманов стеклобой, Скрыбочкин приблизился к извивавшемуся в агонии чудовищу. Он не знал, что этот крокодил считался здесь злым духом, так как регулярно являлся в город, чтобы сожрать кого-нибудь из жителей.
– Надо же, какой здоровенный чемодан из него можно справить, – прошептал полковник с горящими от новой радости глазами. Затем обвязал дёргавшегося в последних конвульсиях монстра траурной лентой с надписью: «Несгибаемому дзержинцу от скорбящих сотрудников» – и, подвесив добычу на ближайшее дерево, принялся сдирать с животного шкуру.
Этот случай не прошёл незамеченным. Среди жителей Порт-о-Пренса распространился слух, что зомби устал существовать на белом свете без дела и теперь требует от человеческого рода немедленных кровавых жертвоприношений.
Неудивительно, что все стали обходить Скрыбочкина ещё более далёкой стороной, нежели прежде. Лишь пустое пространство сопутствовало ему повсюду, если не считать бактерий и вирусов, никоим образом не трогавших его сознания, а потому не содержавших в себе неудобств.
***
Поскольку местное