служителем культа. Колдун упорно тщился запрограммировать его на агрессию против президента. Скрыбочкин не понимал по-креольски, а при единственном знакомом слове «президент» бредил портретами бывшего российского руководства и рассказывал мифы и легенды похабного содержания.
Временами ему думалось: может, всё вокруг неправда, и он сам себя выдумал, а теперь пытается в туманных грёзах оправдать эту выдумку разными искривлёнными способами? Возникали и другие вопросы второстепенного порядка, однако они представлялись в столь же туманном виде, сколь и несуществующие ответы на них. Потому Скрыбочкин плыл по течению времени без руля и ветрил, подобно бесхозной корчаге, невесть откуда вынесенной на стрежень реки.
Он не ждал от ближайшего будущего определённости и старался не забыть хотя бы о том, что жизнь не должна стоять на месте. Впрочем, иногда всё же забывал. В подобные минуты ему оставалось лишь мечтать о далёком и несбыточном. Например, чтобы оказаться среди привольно мотыляющихся на ветру степных трав или между камышей на густовлажной почве, ласково всхлюпывающей под ногами, если по ней двигаться осторожным шагом, и тихо всасывающей в себя любого задержавшегося стоймя неосторожника. Ну и что ж, и пусть бы засосало его целиком в прохладную болотистость, это тоже, наверное, приятно – раствориться и перемешаться с живоприродным коловоротом веществ между землёй и небом… Такое представлял Скрыбочкин, забывая себя и снова вспоминая, когда приходила пора сделать ещё несколько глотков спиртного.
А торопиться ему, в сущности, было совершенно некуда. Оттого засыпал он всякий раз со спокойной совестью и чистым рассудком, и из его приотворённого рта вытекал непроизвольный мрак, сбегая по щеке и подбородку и капая на пол…
***
Неизвестно, сколь долго продлился бы плен, но помогла жизнь, двигавшаяся, как обычно, наперекор теории вероятностей.
Одной ночью после очередной дегустации вудуистских лекарств и ядов Скрыбочкин окончательно перестал держаться на ногах – и, сделавшись посторонним самому себе, упал внутрь открытого чулана, в результате чего проломил головой фанерную полку с реактивами. Которые пролились из разбившихся от удара пузырьков и образовали горючую смесь. Дом колдуна вспыхнул.
Жители Порт-о-Пренса видели, как из бушующего пламени вылетел мертвец в горящей одежде – и с потусторонними завываниями понёсся по улицам, сея повсюду пожар и ужас.
Одежда и волосы Скрыбочкина быстро сгорели. А сам он нырнул в сточную канаву, дабы охладиться.
С полминуты просидел неумышленный погорелец в грязной воде, задрав лицо к звёздам, которые, словно миллионы мерцающих глаз, хищно глядели на него со всех концов неба. После чего к нему наконец пришло понимание обретённой свободы. Тогда Скрыбочкин плюнул на ожоги и зашагал прочь от неприятных воспоминаний и слабовразумительных