натворил?
– Перед праздниками поругался с местными на теннисном корте. За день до этого обматерил математичку, которая ни слова по-русски не понимает. В прошлую субботу я нашел в его комнате пустую бутылку лимонного “Кеглевича”, и я даже не знаю, с кем он ее распил.
– Это же кошмар, – сказала Милена. – От этого пойла тараканы мрут.
– Давайте лучше о Натане, – настаивала Фридочка.
– Слушайте, – заявила психолог Маша, – мне кажется, что помощь нужна именно Артему, а не Владиславе. Он буквально взывает о помощи, а мы не слышим, а только его ругаем. Да, он вызывает агрессию, но, видимо, никто не научил его другим методам транслирования трудностей адаптации.
– Я не могу это слушать, – пробурчала Фридочка. – Лучше переходи на иврит, вместо того чтобы ломать язык. А еще лучше, отбрось свою заумную психологию и вспомни о здравом смысле. Ему нужна никакая не помощь, а хороший пинок под зад.
– Как ты можешь так говорить о детях! – возмутилась психолог Маша. – Назначьте мне встречу с Артемом. Владислава может подождать.
– Я хочу сказать за Натана, почему никто меня не слышит? – снова взялась за свое Фридочка.
– Я тебя внимательно слушаю, – заверила ее психолог Маша.
– Печальненький он какой-то в последнее время.
– И злобный, – заметила Милена.
– Вы же говорили, что он цветет, пахнет и счастлив вернуться в Иерусалим, – сказала психолог Маша.
– Сперва цвел, а потом скис, – взгрустнула Фридочка. – Такой мальчик! Такое золотце! Может, и его тебе показать, Машенька? Он разговорчивый и входит в контакт за пять секунд. Он тебе сразу понравится.
– Я думаю, это неразделенная любовь, – вдруг заявила Милена. – Поэтому он страдает.
Я насторожилась, но Тенгиз наглым тоном пресек обсуждение Натана:
– На психолога есть еще кандидаты.
– Как, например, кто? – спросила Фридочка. – Сонечка, которая находит общий язык с местными быстрее всей русской алии, вместе взятой? Нам всем стоит у нее поучиться социальным навыкам.
– Как, например, Зоя Прокофьева, которая Комильфо, – неожиданно выдал Тенгиз.
Тут я чуть не сдохла и совсем слилась со стенкой.
– Зоя! – многозначительно согласилась Милена.
– Ох, да, – вздохнула Фридочка.
– Напомните мне, пожалуйста, кто такая Зоя, – попросила психолог Маша. – И если с ней все комильфо, зачем тратить на нее время?
– С ней не все комильфо, это кличка такая, – объяснил Тенгиз. – Очень прилипчивая. Я теперь иначе ее называть не могу.
Милена и Фридочка согласились.
– Неуважительно называть детей прозвищами, – пожурила их психолог Маша. – Это нарушение границ.
– Она сама себя так называет, – сказал Тенгиз, – и ей нравится. И я не считаю, что прозвища – это неуважительно. Иногда имя, которое ты сам себе избрал, важнее того, что дали тебе при рождении.
– Ладно, – не стала спорить психолог Маша, – пускай будет Комильфо. Кто же она такая?
– Девочка