низко склонилась к бумагам:
– Мы работаем до шести, на дверной табличке все написано, – и она сделала вид, что разговор окончен.
Когда молодой человек наконец исчез за дверями, она с улыбкой покачала головой. Красивая? Нет, красоткой она себя не считала и комплименты слышала нечасто. В контору ходили в основном старики.
После трех часов парень не пришел. «Наверное, нашел другой офис, – разочарованно подумала девушка. – Да бог с ним!»
Закончив работу, она вышла из подворотни дома на Владимирский проспект, где находилась нотариальная контора, и в изумлении остановилась. Навстречу ей шагнул тот самый молодой человек, заглянувший к ней в кабинет днем. Он держал в руках цветы и радостно улыбался:
– Девушка! А я вас жду!
1916 год
Однажды в декабре, за несколько дней до Рождества, на углу дома на Большой Морской и Невского проспекта остановились двухместные сани, казавшиеся ярко раскрашенной игрушкой рядом с солидными экипажами, повозками и новомодными металлическими автомобилями. Начинало темнеть, и на улице зажигались газовые фонари, осветившие повозку. В санях сидел молодой человек в военной форме поручика и нетерпеливо посматривал в сторону Большой Морской улицы. Он облегченно перевел дыхание, когда увидел, что элегантная дама в меховом манто спешит в его сторону.
– Зинаида Николаевна! – тихо окликнул Урусов, оглядывавшуюся вокруг женщину.
– Дмитрий! – кинулась к саням госпожа Василова. – Боже мой! Откуда у вас лошадь?
– Потом все расскажу! Как хорошо, что вы получили мою записку! – засмеялся счастливым смехом молодой человек и выскочил из повозки. – Быстро, Зинаида Николаевна! Нас могут заметить! – Он помог даме подняться в сани.
– Дмитрий Евграфович, вы с ума сошли! Куда вы меня везете? – рассмеялась в ответ женщина.
Он загадочно посмотрел на нее, и лицо его расплылось в широкой улыбке:
– Сюрприз!
– Ну, Митя, пожалуйста, скажите, куда мы едем? Пожалуйста! – заблестела глазами Зинаида Николаевна.
Дмитрий не мог оторвать взгляд от ее лица, от глаз – живых, смеющихся, откровенных, чуточку лукавых, от ее губ, так много говоривших без слов.
– Тс-с-с, потом, моя дорогая!
Урусов укутал ноги госпожи Василовой в овчину и вскочил в сани. Не дожидаясь команды, лошадь помчала их вверх по звенящей от мороза Большой Морской, пересекла Гороховую и затрусила в сторону Невы.
Блики света от вечерних фонарей дрожали на покрытой снежной коркой воде. Набережная казалась еще просторнее и прямее от белого снега, и вид у Невы был озябший и суровый. Зинаида Николаевна повернула голову к Урусову и, чтобы защититься от ветра, прикрыла лицо меховой муфтой.
– Митенька! Так куда же мы едем?
– Ко мне! На Крестовский! Я демобилизовался после госпиталя и снял половину дома для нас!
Она побледнела и закрыла лицо муфтой. Было видно, как ее плечи мелко затряслись.
– Зинаида Николаевна! Пожалуйста! – Дмитрий приостановил