был похоронен Вальковский.
Храпнёв не ожидал увидеть Вику в это время, но совсем не удивился, когда обнаружил маленький силуэт, сидящий на скамейке перед сложенной из камней могилой.
– Привет, – сказал Храпнёв.
– Да, – тихо ответила Вика.
– Что ты здесь делаешь?
– Ду.
– Ждёшь?
Храпнёв сел рядом, но оставил сантиметров десять пустого пространства. Ветер теребил, загибал светлые Викины волоски.
Караппа сделалась ярче. От камней, от щита, защищающего площадку от наносов, пролегли синие тени.
– Чего ждёшь? – спросил Храпнёв.
Девочка пожала плечами.
– Он умер, – сказал Храпнёв. – Мумифицировался. Он лежит на глубине полутора метров, мёртвый.
– Ду, – повторила Вика.
– Почему он решил повеситься? – наклонился Храпнёв. – Ты открылась ему? Ты что-то сказала ему?
Вика повернула голову. Тёмные, совершенно без белка глаза уставились на Храпнёва. Он сдавил её плечико ладонью.
– Кто вы?
– Бёнок! – вскинула свободную руку Вика.
Четыре пальчика и один наполовину сформировавшийся.
– Нет, – оскалился Храпнёв, – это я уже слышал. Скажи мне правду. Кто вы? Какого чёрта вы…
Вика захныкала.
– Ойно!
– Ах, и это вы знаете! Знаете, что такое больно, – Храпнёва затрясло. – А нам каково здесь – знаете?
Он сдавил плечо девочки сильнее.
– Мы! Ничего! Не можем! Мы – никто, нигде… Неудавшиеся колонисты, команда потерянных людей.
– Ойно-ойно-ойно! – заверещала Вика, вырываясь.
– Разве?
Храпнёв усилил нажим. Плоть потекла сквозь пальцы, будто пластилин. Передавленная, упала под скамейку рука.
– Ядя Сей! Не надо!
Кто-то напрыгнул на него сбоку.
– Да кто тут ещё? – Храпнёв поймал и швырнул маленькую фигурку на землю, чувствуя себя Гулливером среди лилипутов.
– Ай!
Фигурка упала головой на камни могилы. Раздался глухой звук.
– Лисс?
Девочка не шевелилась. Свет Караппы превратил белое в горошек платье в тёмно-синее. Храпнёв похолодел, внезапно осознав, что сотворил нечто страшное. Нет, он совсем не хотел. Но убил. Убил?
– Лисс!
Храпнёв поднялся, но подойти почему-то не смог. Внутри всё сжалось. Вика хныкала, отклонившись от него на боковую перекладину.
– Лисс.
Кто-то толкнул Храпнёва обратно на скамейку, долговязой тенью метнувшись к лежащей девочке.
– Вот ты дурак!
Тень присела на корточки и склонилась над Лисс.
– Я не хотел, – выдавил Храпнёв.
– Ну да!
Человек обхватил голову лежащей девочки ладонями. Возможно, он, как скульптор из глины, наново формировал череп. Храпнёв не видел со спины. Он с замиранием ждал, что получится в итоге. Чувство вины превратило его лицо в жуткую, перекошенную маску.
– Что там? – спросил он.
– Нормально.
Человек