В таком состоянии его лучше было не отвлекать.
В час ночи я спустился по лестнице в гостиную. Холмс сидел за столом в той же позе и продолжал бормотать.
Я подошёл к моему другу и положил руку ему на плечо.
– Вы всё никак не можете заснуть, друг мой? Что именно вас так беспокоит?
– Один вопрос, Ватсон, только один вопрос. Почему же всё-таки селезёнка?
– Это элементарно, Холмс. Вирус. Вирус размножается в селезёнке, а потом уже атакует клетки.
– Вирус?..
– Да, Шерлок. Вирус вампиризма. Скоро Вы всё поймёте.
Я сжал его плечо крепче и вонзил клыки в шею над сонной артерией.
Василиса Павлова. Мэри и Мадлен
– Какая ты неловкая, Мадлен! Руки-крюки – это про тебя! – прокаркала Мэри, оценивая вырытую вкривь и вкось яму. – Чего расселась? Копай дальше, нам еще ужин готовить.
– Я сейчас, сейчас, – покорно отозвалась Мадлен и взялась за лопату. Спорить с Мэри она не любила, себе дороже.
– Вот, сейчас молодец, стало гораздо лучше. Только заступ ставь ровнее и нажимай, нажимай… Всему тебя учить. Поэтому и не замужем до сих пор, неумеха, – продолжила ворчать Мэри, но уже более мирно.
Мадлен старательно копала. Потом, когда яма была готова, принесла кусты роз, только сегодня купленных у местного садовода.
– Что за сорт?
– Чайные, без названия, – Мадлен подумала, что ей придется оправдываться еще и за это, поэтому поспешно добавила: – Но мы ведь можем назвать их сами, правда?
– Конечно, – уверенно подтвердила Мэри, – и я даже знаю, чье имя они буду носить.
– Мистера Саймона, да? – улыбнулась Мадлен.
– Безусловно! – улыбнулась в ответ Мэри, окончательно смягчаясь. – А еще мы сегодня приготовим в честь него ужин. Помнишь, он любил баранью лопатку с чесноком и душистым перцем?
– Прекрасная идея, – просияла Мадлен. – А еще пиво! Думаю, в честь мистера Саймона мы должны обязательно выпить по бутылочке. Кажется, в холодильнике что-то осталось.
Между тем мистеру Саймону не было никакого дела до этой оживленной беседы, он даже не мог икнуть, когда его упоминали, хотя находился совсем рядом. Мистер Саймон лежал холодным трупом на краю вырытой Мадлен ямы и готовился стать удобрением для чайных роз, названных в его честь.
Когда яма была вырыта на достаточную глубину, Мадлен сбегала в дом и принесла льняную простынь, старенькую, которую было не жалко, но чистую. Постелив ее на дно ямы и аккуратно расправив, Мадлен уступила место Мэри. Та спихнула тело мистера Саймона вниз, легко спрыгнула сама, укутала труп краями простыни, подоткнула, соорудив подобие мумии, и, выбравшись на поверхность, с чувством выполненного долга скомандовала:
– Закапывай!
Пока Мадлен закапывала яму, а потом рассаживала розовые кусты, соблюдая необходимую для роста дистанцию, Мэри с удовольствием оглядывала их уютный двор, надежно скрытый от глаз соседей глухим забором. Двор