сделал паузу. Маркиз вытянул руку со шпагой, и ее жало вмиг сорвало пуговицу с сюртука приказчика. По кабинету раздался щелкающий стук отскакивающей от твердых поверхностей металлической крохотульки. Вторая, третья… десятая… Они слетали настолько молниеносно, что Охос, сбившись со счета, отер вспотевший лоб и бессильно ткнулся в свой список.
– Генеральша Кутузова, Екатерина Ильинишна, приглашает к следующей неделе на семейное празднество по случаю пожалования ее супругу графского титула.
– Явлюсь! – рыкнул маркиз, не отрываясь от напряженного занятия. Скорость движений смертоносного оружия нарастала, риск порезать тело наказуемого повышался.
– Мамзель Жорж приглашает в Эрмитажный театр на рождественский спектакль…
– Приду… Пошлите ей пятьсот рублей на три билета, – тон хозяина становился жестким, отчего дыхание Харитона останавливалось. – Что еще?
Охос отложил расписание и виновато глянул на побелевшего приказчика.
– О закупке досок для строительства колесопроводов16…
– Ага! – де Конн, к этому времени закончив со всеми пуговицами сюртука, высматривал в одежде молодого человека что-нибудь подходящее для острия его шпаги. – Просветите-ка меня, Харитон Кабронович, чем отличается стоимость досок, купленных оптом и в розницу без учета таможенных сборов… и какая разница между новыми досками и теми, что сняты со старых стругов17?
– Проворовался, ваше сиятельство! – выпалил тот, кося широко раскрытыми глазами на блуждающее вокруг его носа острие смертоносного оружия. Домашние слуги уже посоветовали ему сразу признаться и покаяться: это всегда умеряло ярость хозяина даже при самых тяжелых погрешениях.
– Это мне уже известно, – лаконично произнес маркиз под свист пуговиц, слетавших с отворотов рукавов. Сюртук печально повис на сгорбленных плечах наказуемого. – Мне бы узнать, откуда вся эта ваша милая компания взялась и как ее найти, а уж после того, как я с них шкуру сдеру, послушаю и ваши завывания о бедных родителях, несчастном детстве и прочих причинах, натолкнувших вас на сей возмутительный проступок.
Вдруг стальной кончик его шпаги нашел иную цель – штаны бедного Харитона. Тот заволновался. Он носил французские штаны с лацбантом. Всего четыре пуговицы удерживали широкий кусок ткани, прикрывавший его виды на будущую семью. Присутствующие напряглись. Отскочила первая, за ней вторая… Харитон обмяк и затряс подбородком.
– Кто вам харчи оплачивает? – бесстрастным тоном спросил де Конн.
– Вы, ваша честь.
– Жену вашу когда я обещал из Ярославля в Петербург выписать?
– Опосля Рождества…
– Сколько часов вы работали приказчиком в мануфактурной лавке?
– Поболее пятнадцати, ваша честь.
– А у меня?
– Десять…
– Отпускные, выходные и наградные у вас там были?
– Никак нет…
– А сейчас?
Вдруг