душу ужас, заставляющий бежать без оглядки, подальше от этого места.
Мрачные пятна-облака еще долго парили над оживленными улочками, то поднимаясь выше – и тогда поток излучаемой ими негативной энергии почти не достигал земли – то опускаясь вниз, словно хотели прикоснуться к поверхности, оставить на тротуарах города свой темный след.
Большая толпа возле проходной одного из московских НИИ возбужденно наблюдала, как санитары в белых халатах закатывают в машину «скорой помощи» носилки с лежащим на них грузным телом старого профессора.
Одна из наблюдавших, полная лет пятидесяти женщина, в старомодном шерстяном, несмотря на одуряющую жару, костюме повернулась к соседке:
– Сердечный приступ! Говорят, жив еще! Может и выкарабкается! Жалко – если помрет, хороший человек, интеллигентный, уважительный, всегда здоровался. Молодые-то некоторые мимо пробегут и не остановятся. Поломойка для них не человек, что ее замечать! А он всегда остановиться, про здоровье спросит. Упал, говорят, прямо на работе. Родня-то, небось, теперь шикарные похороны закатит.
Ее соседка, интеллигентного вида дама, с убранными в аккуратный пучок слегка тронутыми сединой волосами, с неодобрением посмотрела на словоохотливую уборщицу.
– Ну что вы такое говорите! Почему – умрет? Сейчас отвезут в больницу, полечат, и через месяц-другой будет снова заниматься наукой. Медицина не стоит на месте, сейчас и не такое лечат.
– Может, и лечат, только больно уж он плох был, пока врача ждали, все пытался что-то сказать, да не мог. Да и «скорая» не быстро приехала. – Очевидно, жизнь у пожилой женщины была не богата событиями, а «сердечный приступ» старого профессора внес в нее хоть какое-то разнообразие, поэтому она спешила поделиться своими мыслями с окружающими. Интеллигентная дама в ответ только негодующе покачала головой.
Люди тихонько переговаривались, обсуждая случившееся, переживая за старого профессора, оказавшегося – судя по отзывам тех, кто лично его знал – на редкость хорошим человеком. Санитары уже погрузили носилки и, закрыв двери, заняли свои места в машине. И тут на собравшихся людей словно пролился ледяной дождь, подуло холодом и липкий ужас начал расползаться по жилам. Ощущение, правда, длилось всего несколько мгновений, но оставило после себя какое-то непонятное горькое «послевкусие». «Скорая» скрылась в потоке машин и люди торопливо начали расходиться по своим делам.
Темные пятна-облака, до этого плавно кружившие над толпой, словно только и ждали этого момента. Они заметно снизились и устремились вслед за «скорой», уже успевшей включить сирену и ловко маневрирующей в плотном дорожном потоке.
Вскоре на тротуаре перед дверью в НИИ осталась только словоохотливая уборщица. Она все вглядывалась вдаль, туда, куда скорая увезла старенького профессора и беззвучно причитала одними губами.
– Может, конечно, и вылечат. Хороший человек, уважительный. Не то, что нынешняя молодежь.
Павел