и пусто. Ясно была видна только серая дорога. Фонарь освещал попеременно то одну его ногу, то другую. Навстречу попадались собаки, но ни одна не залаяла. Было значительно холоднее, чем в комнате. И все же Старый Цюань чувствовал себя бодро, как будто он вдруг помолодел и даже приобрел волшебную силу дарить жизнь другим. Он шел очень крупными шагами. И чем дальше, тем дорога становились яснее, и небо все светлело. Старый Цюань, весь поглощенный мыслями о своем путешествии, вдруг испугался. Вдалеке перед ним та улица, по которой он шел, упиралась в ясно видимую поперечную улицу. Он, отступил на несколько шагов и, разыскав запертую дверь какой-то лавки, забился под выступ крыши и прислонился к двери. Скоро он почувствовал, что тело его холодеет.
– Ага, старик!
– Да еще и веселый…
Старый Цюань опять испугался. Вглядевшись, он увидел, что мимо идет несколько человек. Один даже оглянулся и посмотрел на него. Облик его было трудно различить, но, казалось, что это был изголодавшийся человек, который увидел что-то съедобное. В глазах у него сверкал разбойный огонек. Старый Цюань увидел, что фонарь уже погас. Он ощупал карман и ощутил твердость денег, которые по-прежнему были на своем месте. Подняв голову, он посмотрел в обе стороны, но увидел только, что какие то странные люди, похожие на привидения, группами по три и по два человека ходили взад и вперед. Он присмотрелся, но не увидел больше ничего странного.
Через некоторое время прошло еще несколько солдат. На их одежде было по два больших белых круга спереди и сзади, и эти круги были хорошо видны издали. У тех, которые проходили мимо, можно было рассмотреть даже номера и на одежде знаки в виде темно-красных иероглифов. Чуть только отзвучали шаги, как во мгновенье ока мимо прокатилась большая толпа. Ходившие тройками и парами люди тоже вдруг собрались вместе и как поток, устремились вперед, как раз к скрещению с поперечной улицей. Там они внезапно остановились, образовав полукруг. Старый Цюань тоже смотрел в ту сторону, но видел только спины множества людей. Все они вытягивали шеи, как утки остановленные и поднятые невидимой рукой. После короткой паузы послышались какие-то звуки. Затем произошло общее движение, что-то прогрохотало, и все посыпались назад – прямо к тому месту, где стоял Старый Цюань, так что его почти задевали.
– Ну! Давай деньги, бери товар! – Перед Старым Цюанем стоял человек весь в черном и пронизывал его глазами острыми, как два ножа. Сердце Старого Цюаня сжалось в комок. Одну громадную руку человек этот протягивал ему, а в другой держал ярко-красный хлебец, с которого капало что-то красное. Старый Цюань торопливо вытащил деньги, собираясь передать их дрожащими от волнения руками. Но взять принесенную вещь он не решался. Тогда тот человек крикнул возбужденным голосом:
– Чего боишься? Почему не берешь?
Старый Цюань все еще колебался. Тогда черный человек вырвал у него фонарь, оторвал бумажную покрышку и завернув в нее хлебец, сунул его Старому Цюаню. Другой рукой он сгреб деньги и взвесил их на руке, а затем повернулся и пошел, пробурчав:
– Уж этот мне старикашка…
– Кому