Забыл о нём Юра. Пятницу с субботой перепутал.
Доев восьмое печенье, засуетилась Вера, вскочила.
– Сколько времени?
– Да сиди спокойно. Ещё минут пять антракт, точно. Выход у тебя не сразу, в третьей картине.
– Ага. Успею покурить.
Достала сигареты, прикурила от зажигалки Семёна, с удовольствием затянулась, но рассиживаться не стала.
– Пойду потихоньку. По дороге докурю, – и, уже исчезая в дверях, бросила. – Ты бы костюмчик примерил заранее.
– Какой костюмчик?
Но вопрос Семёна повис в воздухе – Вера уже испарилась.
Ещё немного посидев за компьютером, стал Семён собираться домой. Сложил портфель, компьютер выключил и уже готовился закрыть за собой дверь, как загремел звонок внутреннего телефона. Чертыхнувшись, Семён снял трубку и услышал голос второго режиссёра, Алексея: «Костюм-то ты почему не примерял?»
– Иди к чёрту! – ответил Семён. – Что за шуточки?! – и бросил трубку.
Проверив, всё ли взял, что нужно, запер кабинет и устремился на вахту, чтобы сдать ключ.
Подошёл он к вахте…
***
Однако, здесь требуется небольшое пояснение: всё это случилось ещё до эпохи мобильных телефонов, а потому никто не мог знать где находится сейчас Юра Камельков, и почему его нет в театре. Звонили сто раз ему домой, и соседям звонили, но безрезультатно, а других способов выяснить, в связи с чем это заслуженный артист отсутствует, тогда не существовало. Не отправлять же гонца на другой конец города нашего прекрасного и великого во всех смыслах? Долго, хлопотно и бесполезно.
Режиссёр же, Миша Правкин, который мог бы сам заменить Юру, уже и так был занят в спектакле вместо другого заболевшего артиста, о чём было известно заранее.
В связи со всем этим, Миша во втором антракте нервничал на вахте, ожидая прихода Семёна и теребя в руках папку с текстом пьесы.
Как только Семён возник в коридоре, Миша возрадовался, сверкнул очами и козликом подскочил к нему с таким вот подарком: «Быстро одевайся! Будешь играть Беркутова!» Семён уронил портфель и собрался было упасть в обморок, но передумал. Беркутов, на секундочку – это главная роль.
– Как Беркутова? – поперхнувшись от неожиданности просипел он. – А как же текст?! Я не знаю текста!
– Ничего-ничего! Мы тебе поможем! У нас полтруппы текста не знает! Вон, Нинель, пожалуйста, ни слова не помнит, а как играет! – бодро объявил Миша.
Пьесу Семён, конечно, читал… лет двадцать назад, ещё учась в институте, и спектакль смотрел раза три. Однако, чтобы вот так, с налёта – с поворота? Без репетиций? Такого с ним ещё не случалось. То есть, бывали, конечно, срочные вводы – замены заболевших артистов, но всё-таки не из коридора бегом на сцену.
Дальнейшие слабые попытки избежать экзекуции, как-то: ссылки на больную бабушку, на необходимость выгулять собаку, на разность габаритов с Юрой и прочая, прочая, прочая, ни к чему не привели,