раз уезжал, он его минут десять перед зеркалом приглаживал. А когда выходил, он снова торчал… Жалко, что у Даньки не такие.
Вера. Он всё равно Виталькина копия.
Марьяна. Вот странная вещь. Лицом он весь в меня. И об отце, что он там может помнить? Ему неполных пять тогда было. А ведь все разговоры, все шуточки, все ужимки, все жесты. Ну, вот всё его… Оставил Виталька свою меточку на земле.
Вера. А ты знаешь, мне всё время кажется, что он не умирал, а просто уехал далеко-далеко, и нет никакой возможности вернуться. Наверное, потому, что я его мёртвым не видела.
Марьяна. Я видела. Что с того? Я с опознания этот вихор только и помню.
Вера обнимает Марьяну.
Вера. Ты знаешь, когда он мне снится, это самые счастливые мои сны. Я всегда после них жду чего-нибудь хорошего.
Марьяна. А мне он никогда не снится. Может мне в церковь сходить?
Вера. Не знаю.
Марьяна. Вот так жизнь пролетела, а как будто и не жила, а всё только собиралась, приноравливалась. Вот завтра. Вот с понедельника. Вот сразу после праздников… Были и понедельники, и вторники, и четверги с субботами. А ничего не менялось… Знаешь. Я ведь Витальку часто вспоминаю. И жизнь нашу с ним, и Даньку маленького, даже тебя с Ангелиной Сергеевной. Какая я была дура?! Ведь могла же промолчать разок, не лезть в бутылку. Нет. Меня, будто чёрт за язык дёргал. Кто ж тогда подумать мог, что всё так кончится… Быстро.
Вера. Ты просто молодая была.
Марьяна. Ты тоже хороша! Хоть бы раз подошла, сказала, мол, рот свой закрой.
Вера. А ты бы послушала?
Марьяна. Нет. Но ты ведь даже не пробовала.
Вера. Я жить хотела. И желательно не в инвалидном кресле.
Марьяна. Неужели я была такая страшная?
Вера. Ну-у-у…
Марьяна. Вот ты всегда злая была. А вот Ангелина Сергеевна нет, чтобы меня с землёй сровнять за мои выкрутасы. Она промолчит, день-два паузу выдержит и снова: «Марьяночка, деточка…» Тьфу! От самой себя противно.
Вера. Ничего. Ты тоже свекровью станешь. Твоя невестка за нас отомстит.
Марьяна. А что у Даньки уже кто-то есть?
Вера. Точно не знаю. Он шифруется. Но судя по тому, что стал похож на сытого кота, думаю, есть.
Марьяна. Но ведь он ещё совсем ребёнок. Сколько ему?
Вера. Ты не помнишь?
Марьяна. Да я и свои не помню. Считаю каждый раз. Двадцать… Нет. Точно. Ему в ноябре двадцать два исполнилось. Всё равно, это ещё слишком рано. Я не готова стать бабушкой.
Вера. У тебя есть время привыкнуть. Пока знакомство, пока свадьба. Да и ребёнок не обязательно сразу получится. Молодые сейчас продуманные, для себя пожить хотят. По крайней мере месяцев девять у тебя точно есть.
Марьяна. Скажешь тоже. Молодые девахи сейчас, знаешь, какие ушлые. Сами в постель прыгнут, а потом пузом припрут, не отвертишься.
Вера. А, по-моему, такие же, как всегда. Впрочем, тебе виднее.
Марьяна. Я – мать. А матери всегда виднее, что для ребёнка лучше и правильнее. Ему сейчас доучиваться надо,