Креки удовлетворённо кивнул в ответ и сосредоточился на обдумывании речи, которую от него ждали на заседании, пусть и формально. Он заранее составил её, но ничего из написанных им витиеватых пассажей не подходило к сложившейся ситуации. Больше всего напряжения в ходе совещания нагнетал сам герцог Йоркский, который был готов идти напролом к поставленной цели, но не имел ни малейшего понятия о том, как действовать дальше.
– Господа, я полагаю, что все мы утомлены, – произнёс Хайд, подкрепив свою новую попытку прервать спор громким звоном серебряного колокольчика.
– Что же, давайте соберёмся завтра и всё обсудим, – несмелое предложение архиепископа, как ни странно, возымело действие на всех остальных.
Всё почтенное собрание тут же переключилось на вопрос о готовящемся приёме в честь объявления помолвки, что крайне удивило даже самого де Креки. Похоже, что англичане были рады праздновать даже то, о чём толком не успели договориться!
– Значит, всё-таки наша взяла, и помолвка состоялась! – шепнул де Вильнёв и торжествующе качнул головой, устремив радостный взгляд к потолку.
– Не забегайте вперёд кареты, мой дорогой, – сухо ответил на это де Креки и поднялся из-за стола вслед за герцогом Йоркским и архиепископом. – Мы получили только формальное согласие. Впереди нас ждут прения по целому списку спорных вопросов.
Глава 9. Где же Пэг!
После полудня. Уайтхолл. Сады
Пробежка по садовым дорожкам, цветочным клумбам и совсем недавно освободившимся от снега газонам, не входила в планы Роланда. Но как убедить в этом противную мелкую тварь, сбежавшую с поводка, который всучила ему юная кокетка – мисс Суррей? Порой его удивляло до остолбенения то, как легко сёстры лорда Суррея забывали о том, что в обязанности секретаря их старшего брата не входит беготня за сбежавшим щенком. Но нет же! Кроме выгула их любимицы в саду, сёстры Суррей возложили на Роланда ещё и ответственность за чистку китайских зонтиков от солнца, безнадёжно испорченных противным щенком. А в добавок ко всему прочему с молчаливого согласия лорда Суррея в обязанности Роланда вошли бесконечные гонки по королевскому дворцу в поисках адресатов глупых девичьих записочек, которые те умудрялись настрочить по дюжине за день. Причём каждая из трёх сестёр!
Но что значат мечты, желания или, наоборот, отсутствие таковых у молодого человека, всё достояние которого – это его славное и некогда громкое имя, унаследованное от почившего отца – Роланд II Джордж Генри Фицгиббс виконт Лауделл и прочая и прочая! Для лорда Суррея он был просто Лауделлом, а для сестёр Суррей – всего лишь Роландом. Причём самая младшая из них – мисс Кэтти, звала его не иначе как Роули! Мисс Кэтти слыла любительницей давать уменьшительные прозвища всем, с кем была лично знакома. Отчего-то все они были похожи на клички комнатных собачек, хотя и нежные, они звучали до того приторно и слащаво, что всякий раз