логику от эмоций, но это еще не все. Перед выпуском из яслей я уже знал, что мне потребуется много лет, чтобы повзрослеть по-настоящему.
– Вы не человек, и вам плевать на людей, – сказал Фергюсон. – Рассмотрим ваш случай под другим углом. Давным-давно, когда практиковался детский труд, в десять лет, а то и раньше, детей отправляли в шахту или на завод. Разве могли они, лишенные нормального детства со всеми его атрибутами, повзрослеть по-настоящему? Я столкнулся с такой же проблемой. По сравнению с остальными мое взросление задержалось на несколько лет. Я не мог получить ни одну должность, и дело не в том, что я не справился бы с обязанностями – конечно, это не так, – но в том, что работа деформировала бы мою личность. Еще до развития специфических особенностей что-то вроде защитного инстинкта указывало мне верный путь – ну, как правило. Благодаря такому инстинкту свежевылупившийся цыпленок бежит от опасности. Я нуждался в детстве – нормальном детстве с поправкой на мои особенности. Поэтому я и понял, кто вы такой.
– Потому что вы тот, кем являетесь, – вежливо подсказал Лоусон.
– Вы опасны для общества, – оторопело продолжил Фергюсон. – Это видно по вашему досье. Вы подстроили гибель «Нестора».
– Вы знаете, что это не так, но пытаетесь увидеть во мне личного врага, вашего персонального злодея.
– Вы застраховали «Нестор», и он столкнулся с ядерной боеголовкой. Как насчет вероятностной логики?
– А как насчет обычной логики? – возразил Лоусон. – При необходимости я умею мыслить и действовать без эмоциональной предвзятости. Только и всего. Это было не предвидение, а результат напряженной работы, исследований в области истории и астрономии и умения свести данные воедино. Я узнал точное время отбытия «Нестора» и поднял бортжурналы кораблей, где отмечен повышенный радиационный фон определенных участков над стратосферой. Выяснил, какими боеприпасами пользовались во время ядерной войны. Вряд ли у обычного человека хватило бы терпения или сноровки сопоставить эти данные, но это всего лишь напряженная работа плюс незадействованные ранее области человеческого мозга.
– Вы умеете предсказывать будущее?
– Прогнозировать результат на основании вводных данных? Да, умею. Но если вы о моем таланте… Затрудняюсь ответить. Скажу лишь, что у технологии имеются ограничения, а у человеческого мозга их нет. Технологическое развитие зашло чрезвычайно далеко. Настолько далеко, что человечество едва не погубило себя атомной энергией, не понимая, как грамотно пользоваться ядерным делением. Но любые мечи порождают людей, которые поднимут их – или перекуют на орала. Да, я мутант. Рано или поздно мы узнаем, как работать с атомом без опасности для человечества…
– Мы?
– Я лишь первый, но уже сейчас ясли полны мне подобных. Пока что они незрелы, однако мои братья повзрослеют…
Фергюсону вспомнилась горилла.
– Я умею думать, – говорил Лоусон. – Я первый человек на свете, способный пользоваться своим мозгом. Мне никогда не понадобится